— Ты что творишь?! — раздался грозный голос сверху, и крепкая рука схватила её за запястье, помогая встать на ноги.
Вика посмотрела на Ивана и напугалась еще больше, чем пару мгновений назад: он был зол. Ровно секунду. Потом неожиданно скривился от боли и потряс кистью руки.
— Чёрт его дери! Он деревянный что ли?!
Вика посмотрела на лежащего у её ног, еще недавно такого грозного «мафиози».
— Ты его… он… Он живой вообще? — еле слышно спросила она.
— Конечно, — уверенно ответил Иван. Потом подумал и добавил: — Наверное. Давай на всякий случай делать ноги.
Уйти далеко они не смогли: как только Вика оказалась на безопасном расстоянии, как у неё подкосило ноги. Иван едва успел подхватить её под руку, как она уткнулась носом ему в грудь и разревелась.
— Ну-ну, будет, — Иван провел рукой по растрёпанным волосам. — Теперь-то чего реветь?! Раньше думать надо было. Тебе что жизнь не мила? Ну разве оно того стоило?
— Там… Там… — Вика пыталась оправдаться, но говорить получалось с трудом. — Там же… книга в сумке.
Иван замер, как будто пытался переварить, что она сказала, но быстро взял себя в руки:
— Всё равно оно того не стоило.
— Стоило! — уверено заявила Вика, отстранившись. И от неожиданости ойкнула.
— Что? Тебе больно? Ты поранилась? — настороженно спросил Иван.
Но Вика покачала головой, испуганно глядя на него, взяла его руку в свою, и Иван без всяких объяснений понял, что именно её напугало — его рука была почти прозрачной. На часах было начало первого…
Сначала Вика судорожно пыталась достать книгу из сумки — торопилась, но та, как назло, цеплялась углами, потом запуталась в ручках, в конце концов, выпала на землю, а когда Вика наконец-то схватила книгу в руки, отправлять туда уже было некого.
Она еще долго сидела на земле, в обнимку с книгой, и пыталась не разрыдаться… То ли от пережитого только что шока, то ли от испуга, но слёз не было. Было страшно. И вовсе не оттого, что она сидела на обочине проезжей улицы посреди ночи, не в самой спокойной части города совершенно одна. Хотя страшно было как раз из-за последнего — она была совершенно одна.
Придя немного в себя, она всё же решила попробовать… Ведь хуже не будет — так она решила. И открыла книгу. Но ни на её приветствие, ни на вопросы не было реакции — книга казалась совершенно обычной, ничем не отличающейся от тысяч других.
А потом пришла в голову единственная логичная мысль, которая в этой ситуации могла прийти — нужно ехать к бабе Нюре. Вика вызвала такси: ехать было далеко, таксисты категорически отказывались — тем более в такое время, но Вика была упряма, и в конце концов еще до рассвета она была у бабы Нюры.
Та уже не спала…
— Каким это ветром тебя сюда принесло ни свет, ни заря?! — удивилась бабка, хлопнув себя руками по бокам.
— Бабушка Нюра, милая! — Вика всё еще прижимала книгу к груди, как самое большое сокровище. — Мы не успели! Не успели Ваню в эту чёртову книгу вернуть!
— Вот же ж незадача! Это плохо, внученька, ох как плохо, — баба Нюра махнула рукой, приглашая Вику в дом. — Ты заходи, садись. В ногах, как говорится, правды нет. Сейчас покумекаем с тобой, что да как. Ну рассказывай, что у вас приключилося?
— Бабушка Нюра, — Вика уселась на сундук и положила книгу перед собой на стол, раскрыв посередине. — Мы вчера… сегодня уже, в перепалку попали. Какой-то идиот пытался сумку у меня украсть, а там книга. Мы то книгу отвоевали, как думали, не большой кровью, а оказалось — большой. Ваня-то не успел… Вернее это я, дура безмозглая! Разревелась, на время не посмотрела, а он… Баб Нюр, он прям растворился в воздухе, как призрак!
— Ну не реви, не реви! Слезами горю не поможешь. Пей вот, да побольше.
Перед Викой стояла огромная кружка с ароматным напитком: от него шёл пар, закручиваясь в непривычно ровную спираль.
— Сейчас я подумаю, что можно сделать, — баба Нюра принесла огромную, потёртую по углам книгу и уселась напротив Вики, надвинула очки в роговой оправе на нос, наслюнявила палец и начала быстро перелистывать страницы — словно точно знала, что ищет.
— Я тебе одно скажу, милая, — после затянувшейся паузы начала баба Нюра, — жив твой Иван. Тут даже сомнений никаких нет. Нет такой ведьмы, которая бы такую простую смерть насолившему ей дозволила бы. И проклятие тоже, знамо дело, не корова языком слизала. А значит, всё еще Ванятка в книге запертый. Только вот молчит отчего-то горемычный. То ли нас не слышит, то ли мы его не слышим…
— А может он там… Ну не знаю, головой стукнулся и лежит в беспямятстве?! — предположила Вика, заметно успокоившись.