— Ты еще скажи, что он на тебя обиду затаил, и оттого молчит, окаянный!
— Да кто его знает?! — вздохнула Вика. — Он вообще язва та еще, все нервы мне вытрепал.
— Ой ли! Так-то ли оно?! — баба Нюра покачала головой. — Он, может быть, и на язык остёр, да и ведьма на него не по пустому делу разгневалась, только знаю я, милая моя, что человек он хороший. А ошибки — ну так мы на то и люди, чтоб ошибки совершать да на них учиться.
— То есть вы знаете, за что его ведьма то туда, — Вика кивнула на книгу, — упекла.
— Да, конечно, знаю. Что тут знать-то?! — баба Нюра притащила большой чан и вручила Вике ведро. — Мужик он видный, сама знаешь, бабы на него сами заглядывались. Так он, поди, не дурак, щупал их, раз сами согласные были. Да не на ту нарвался. Захотела она женой евойной стать, а он заартачился, мол, не хочу, потому как не люблю. Ну тут он-то, конечно, милок, и прогадал: оказалась та девица дочерью ведьминской, да ведьмы сильной, таких мало было и есть.
— И есть? — испуганно переспросила Вика.
— И есть, милая, и есть… Ты водицы-то принеси, а то застыла тут, как вкопанная.
Вика к колодцу помчалась, как будто её подгонял кто. Даже с механизмом незнакомым справилась. Водой ледяной облилась, когда ведро с крючка снимала, но до чана почти полное притащила.
Баба Нюра под чаном в печке огонь развела, накидала туда трав каких-то, всё шептала что-то, шептала, сама на печь залезла, рукава по локоть закатала и руками по воде круги рисовала. Долго, Вика едва не уснула: глаза прикрыла и, кажется, даже слегка прикорнула. Ей даже померещилось, что Иван снова рядом и с ним всё в порядке, и что всё это ей приснилось…
Отвлёк её странный звук. Вика глаза открыла и замерла: баба Нюра книгу в чане полоскала, как простынь стиранную.
— Баб Нюр! Она же… она же расползётся!
— Да чур тебя! Куда же она расползётся, не комок змей поди! — отмахнулась баба Нюра, прытко слезла с печи и положила книгу на стол, где раньше она лежала, только на полотенце. — Ничего с книгой не станется, её проклятье бережёт: где Иван внутри, там снаружи крепость.
— Звучит как слоган к дешевому боевику, — хихикнула Вика. — Это точно поможет?
— Не знаю, милая, не знаю. Только одно тебе скажу, ежели не поможет, то ничего уже не поможет — нет на земле сил крепче моих нонче.
Вика уставилась на бабу Нюру, хлопая ресницами, а та заговорщически поднесла свой старческий палец к губам.
— Только тсс, никому не слова, а то я хоть и добрая баба Нюра, а тайное тайным должно оставаться.
Вика только кивнула в ответ.
Домой Вика вернулась поздно вечером. Родители даже не спрашивали, где дочь ночь провела. Хотели, да только увидели её и передумали. Вид у неё был такой, что и без слов понятно было: сейчас её лучше оставить в покое.
Расстелив на полу полотенца, Вика положила на них еще влажную книгу, осторожно, боясь повредить страницы, раскрыла и стала ждать. Сама не знала чего, но ждала. До полуночи сидела, забравшись на кровать с ногами и смотрела на влажные страницы. Потом решила, что одной бессоной ночи с неё хватит, умылась, переоделась и легла под одеяло. Только сон всё равно не шёл…
— Вот и угораздило же тебя, — то ли себе, то ли обращаясь к книге сказала Вика шепотом. — Ладно я, совсем без мозгов, но ты то! Не мог проследить, да? А теперь что делать? Теперь что делать-то?!
Выключив ночник, Вика свесила руку с кровати, коснулась книги пальцами…
— Я только к тебе привыкла, к твоим постоянным поддевкам и, знаешь, даже к твоим тренировкам и оттачиванию шарма. По началу-то даже всерьез их воспринимала. И, если честно, мне будет их не хватать, если ты не вернёшься. И тебя… тебя тоже будет не хватать.
— Кхм, кхм… — вдруг послышалось из книги. — Прошу прощения, а… вы кто?
Глава десятая
Вика даже не обратила внимания, как грохнулась на пол, запутавшись в одеяле…
— Слава святым макаронам! Ты живой! — Вика плюхнулась на пол рядом с книгой, сложила руки на коленки и старалась говорить потише, чтобы не разбудить родителей. — Погоди-ка, что это значит, «вы кто»?
— Это такой вопрос, задаваемый человеком с целью установления личности оппонента, — послышалось гулко из книги.
— Ва-ань? Ты… Ты же…
— Ва-ань — это я получается? — спросил голос из книги.
Вика чувствовала, как холодеют её руки и немеют пальцы. Нет, она, конечно, знала, что нарушение временного условия может иметь очень серьезные последствия, но чтобы так! Чтобы он всё забыл, даже собственное имя! Нет, этого она никак не ожидала… Перед глазами, как кинолента, пробежали воспоминания, всё то, что они успели пережить вместе за такой короткий срок — веселые и не очень, но такие дорогие сердцу моменты. Вика сама не заметила, как схватила книгу и прижала к груди.