— А я всё думала, когда же ты приедешь! — баба Нюра встретила Вику у калитки. — Заходи, милая, заходи.
— Вы знали, что я приеду? — удивилась Вика.
— Была такая думка, ага, — кивнула баба Нюра. — Люди то женской интуицией кличут, а я тебе так скажу, внученька — думать головой логично нужно.
— Это то есть не магия никакая? — Вика уселась на уже знакомый сундук.
— Да какая ж магия?! Просто ежели подумать хорошенечко, то и безголовому понятно, что наказание за то, что пошли против ведьминской силы, должно быть посложнее, чем оно изначально было.
— Ничего не понимаю, — вздохнула Вика.
— А это значит, что просто так мне теперь отсюда не вылезти, — донеслось из книги.
— Так дело не пойдёт! — уверенно заявила Вика, хлопнув ладошками по столу. — Баб Нюр, какой у нас план войны?!
— Вань, она мне всё больше и больше нравится, — рассмеялась баба Нюра. — Только теперича, милая, нам его просто так не вызволить. Теперича нам нужно проклятие ломать.
— Ну так, баб Нюр, есть же у нас… Вань, ну скажи! — Вика положила руку на книгу, — ну Танька, она же… ну точно не ровно дышит к Ивану.
— А она ему о том сказала?
— Не говорили мы о таком, — ответил за Вику Иван. — Мы вообще ни о чём подобном не говорили. Я, знаете ли, горьким опытом научен.
— Во-от, а надобно вслух сказать, — отмахнулась баба Нюра.
Вике даже показалось, что вовсе она не хочет Ивана из книги спасать — уж как-то больно незаинтересованно она отреагировала на новость, что план у Вики был и он почти уже в жизнь воплотился. Но она-то совсем не собиралась униматься.
— Баб Нюр, а если я вот ей позвоню и спрошу, и она ответит, оно будет считаться? — с надеждой спросила Вика.
— Ежели проклятию суждено быть снятым, то оно не важно, как человек те слова скажет: хоть по телефону, хоть под дулом пистолета — главное, чтобы правда то была.
Еще не дослушав до конца, Вика уже набирала номер, включив телефон на громкую связь.
— Тань! Таня! Танечка! Дело есть на миллион, даже на два! — протараторила Вика в трубку.
— Ой, ты чего кричишь-то! Я не глухая, но, кажется, теперь буду, — отозвалась Таня.
— Ой, прости, — Вика изо всех сил старалась говорить спокойней.
— Ничего, переживу, — хихикнула Таня. — Давай своё дело!
— Тань, вот скажи мне, как художник художнику, тебе Иван нравится? — спросила Вика и затаила дыхание.
В телефоне повисла пауза, такая долгая, что Вика начала нервничать.
— А чего это ты интересуешься?
— Ну Тань, ты просто ответь, я тебе потом всё расскажу! — без зазрения совести соврала Вика.
— Ну нравится, — не уверено ответила Таня. — Ну как нравится… Он клёвый, но, Вик, я не могу же встречаться с парнем, который все время о моей подруге говорит.
— В смысле? — от удивления Вика даже телефон на стол уронила.
— Да в прямом: Вика то, Вика сё, у Вики звезда во лбу и семь пядей там же. А я с ним только чтобы Генку позлить. Ты, как маленькая, ей-богу.
На отбой Вика нажала даже не попрощавшись — от удивления. Она-то была уверена, что Таня если не по уши, то все равно достаточно в Ивана влюбиться успела, а тут оказывается вообще всё иначе вышло.
— Что ж теперь делать-то? — выдохнула Вика. И ойкнула. — За что, баб Нюр?
Вика потерла ушибленное место на лбу — деревянной ложкой хоть и не больно было, но всё равно обидно.
— Да по што ж ты такая глупая-то?! — с досадой в голосе спросила бабка.
— А чё я-то? — обиженно пробубнила Вика.
— Ты-то когда сама скажешь? — баба Нюра кивнула на книгу.
— Баб Нюр?! — строго донеслось из книги.
— Что скажу? — Вика похлопала ресницами.
— Да ну как что?
— Баб Нюр?! — еще громче повторил Иван.
— А ты вообще молчи! — баба Нюра звонко хлопнула ладонью по столу, — Это тебе нельзя языком болтать, а мне можно, на меня пока никто не сумел проклятье наложить.
— Вы вообще о чём? — непонимающе переспросила Вика, едва не плача.
— Баб Нюр, не надо!
— Ой, надоел, окаянный!
Баба Нюра захлопнула книгу и накрыла её платком, снятым с головы, обнажив на удивление тёмные, без седины волосы.
— Ты ж погляди, на тебе вроде ни порчи, ни проклятия, а догадливости в тебе, как в воробье мозгов! — усевшись напротив, баба Нюра накрыла Викину ладонь своей. — Оно ж тут всё просто. Проще пареной репы: проклятия никогда не делаются односторонними. Какая же ведьма так упрощать жизнь проклятому то будет?!