Да тут еще аллергия началась: Вика вся пятнами покрылась, чесаться начала. Домой как вернулась, обмазалась вся мазью и только потом к себе в комнату зашла. И ахнула! Кот, пушистая бестия, на книгу улёгся, помял все страницы, да еще и уголок сгрыз.
— Кыш, Васька, злодейское животное! — Вика аж топнула в сердцах, только на Василия это мало впечатления произвело, он и усом не повел. Пришлось его поднимать и на кровать переносить. — Вот же отъелася, морда толстая!
— Не то слово! — послышалось из книги. — Я, конечно, понимаю, новые времена, новые нравы, но во времена инквизиции тебя бы на костре сожгли за то, что кота в горнице держишь, а не в сарае со скотиной всей.
— Иван Иваныч, ты бы… Ты вообще из какого века? У тебя какая-то каша, а не информационный поток.
— Ох, да почём я знаю! Уж не первый век тут сижу!
— Погоди-ка, погоди! — Вика взяла книгу и перелистнула к началу. — Год выпуска 1958. То есть ты не старше…
— Чушь! Благая чушь! — запротестовал Иван Иваныч. — Это же не первая… Ой!
— Что «ой»? А ну-ка говори!
— Не скажу! Нельзя!
— Говори, кому говорят! А то карандашом тыкать буду! — Вика для пущей верности схватила карандаш, надавила на страницу и пару раз чиркнула.
— Щекотно! Щекотно, говорю! — заливисто рассмеялся голос. — Убери, окаянная, всё расскажу.
— То-то же, — довольная сама собой улыбнулась Вика и села на стул к столу.
— Да то ж секрет, но тебе расскажу, ты первая спрашиваешь. Видать не такая уж глупая. Ой, молчу-молчу.
— Не молчи, а рассказывай, пенсионер несчастный!
— Да что рассказывать! Из книги в книгу переходить я могу, — признался Иван Иваныч. — Я без этого помер бы со скуки давно уже. А так, ежели книгу кто открытой оставит, я могу в другую — раз! — и там. И потом обратно. На ночь надо обязательно обратно, а то…
— А то что? Ведьма придёт и съест?
— Тю, дурная! Та ведьма померла уже небось лет как тысячу!
— Тысячу? Нифига себе! — удивилась Вика. — То есть тебе уже столько лет?! Да ты ж просто полезное ископаемое!
— Главное, что полезное, — хмыкнул голос.
— Так, ладно, не отвлекайся! Пользы от тебя пока, как с быка молока. Давай уже думать, что с тобой делать!
— А давай! — согласился Иван Иваныч. — Возьми для начала книжку на колени себе.
— Ага, — согласилась Вика и, не задумываясь положила книгу себе на колени. — Что дальше-то? План есть?
— План есть, — утвердительно ответил голос. И рассмеялся: — План есть — толку нету.
Вика вздохнула: — Да что ж это такое? Ты вообще серьезным бываешь?
— Да будешь тут серьезным, когда лежишь на голых девичьих коленках!
— Фу, извращенец! — буркнула Вика, столкнув книгу на пол.
— Ой, что ж ты делаешь, чумная! — снова засмеялся Иван Иваныч. — Я же пошутил. А ты сразу недозволенные приемы — на пол кидаться. Я может ударился!
— Ага, головой. По тебе заметно! — фыркнула Вика, но книгу всё же подняла. На этот раз, правда, на стол.
— Ладно, слушай, — наконец-то спокойно произнес голос из книги. — Я тут давным- давно сижу, много разного передумал - перечитал. Вот ты мне ответь, за что нонче барышни любят?
— Ну… — Вика задумалась.
Она-то сама и знать не знала, за что любят. Ей пока не доводилось любить по-настоящему. Она, конечно, влюблялась в одноклассника еще в школе — но это было давно и казалось уже неправдой. Потом уже в колледже ей нравился молодой человек, они даже пару раз на свидания ходили, только не срослось у них, да и любовью Вика это назвать не могла. Так, симпатия и не больше.
— Не знаю, за хорошие качества всякие, — Вика пыталась вспомнить, что ей девчонки рассказывали: — Ну там чтобы зарабатывал хорошо, подарки дарил, в люди выводил. Ну и на других баб чтоб не смотрел, завтрак в постель носил. Что там еще? А ну да, чтоб на диване не валялся, да по дому помогал…
— Тебе что, холоп нужен? — искренне удивился Иван Иваныч.
— Да ну тебя! Не знаю я за что любят!
— Вот так дела! Девица и не знает, за что любят! Ты что ж такая страшная, что и думать об этом не думаешь?
— Да ну тебя, сексист несчастный! — Вика в сердцах откинула книгу, отчего та стукнулась об стенку, но Иван Иваныч на этот раз даже не возмутился.
— Кто-кто? Это что за зверь еще такой — сексист?!
— Это не зверь! Это так мужиков называют, которые думают, что женщины хуже, чем они! — уже спокойней объяснила Вика.