- Не знаю даже, Асель, - голос Тео опустил меня на землю, - как говорится, поживем: увидим. Холодные люди не всегда бывают такими же внутри.
Согласившись с Тео, я кивнула и посмотрела в окно. Из него выглядывало солнце и светило прямо в глаза. Я, положив телефон на кровать, поставив звук на максимум, поднялась, чтобы зашторить окна. На ходу разговаривая о школе, о придурках в школе, об учителе географии, которого застали с англичанкой, я принялась за работу. Едва окончив дело, я услышала стук в дверь. И насторожилась. Дверь -то открыта. Нет! Сердце забилось сильнее. Я застыла как вкопанная.
- Что такое, Асель, - волнуясь за меня, поинтересовался Тео, - кто то стучит?
Я с беспокойством, держась за сердце направилась к источнику шума. Стук не прекратился. Ухватившись за ручку, я проговорила :
- Кто это?
- Я. - спокойный, немного мелодичный, немного высокий юношеский голос Наумова младшего рассеял панику в моем сердце.
Я, не до конца открыв дверь, выглянула и посмотрела на него. Он был без очков. Его темные глаза и длинные ресницы заставляют смотреть на них и любоваться. Парень, к счастью, не смотрел на меня. Он стоял боком ко мне, виден был его красиво очерченный профиль. Через некоторое время он протянул ко мне кисть руки, в которой был карандаш и вопросительно на меня посмотрел своим фирменным взглядом.
- Это, - через силу выговорил он, - случаем не твой?
Я взглянула на карандаш, который был,судя по всему, профессиональным, ибо заметно отличался от обычного простого. Теперь со знаком вопроса на него смотрела я. Наумов краем глаза заметив, что я не в понятках, продолжил :
-Ты приходила вчера, а сегодня на столе я нашел это, подумал, что твое, пришел, чтобы отдать.
Я вздохнула и выдохнула с намерением все ему объяснить.
- Он - не мой.- сказала я, поспешив зайти в комнату, но остановилась, - а с чего ты вообще взял, что он мой? Ты тут рисованием и чертежами увлекаешься. У меня таких карандашей отродясь не было.
Я с не скрываемым негодованием смотрела на этого безэмоционального чурбана.
Он повернувшись ко мне спиной, собравшись в своё логово, кинул:
- Тогда кто то другой оставил. Кто бы это мог быть?
"Что это было? "- именно это взбрело первым в голову после всего, что выдал этот Наумов. В раздумьях я подошла к кровати и взяла телефон. Услышав монолог о странном поведении Наумова младшего, Тео слегка улыбнулся. Нашу долгую весьма увлекательную беседу оборвал свирепый кишечник Тео. М-да. Судя по его, скажем так, интересным и забавным предпочтениям в еде, не представляется удивительным то, как его пищеварительная система ведёт себя. Это ответная реакция на причудливое сочетание продуктов, которое даже гурманы не оценят. Любит мой друг экспериментировать. Помню, как однажды он скинул фотографию с изображением еды. Не знаю можно ли это назвать едой: макароны с растопленным шоколадом. И Тео их ел. Ладно, не будем зацикливаться на этом. Просто остановимся на том, что у людей вкусы разные. И, как говорится, о вкусах не спорят.
- Асель, тут это, мне срочно в одно место надо, живот скрутило. - хватаясь за болевую точку проговорил Тео, - ты это, если вдруг захочешь встретиться и выругаться: мое присутствие в твоим услугам. Можем вместе.. Обсуууууу...
- Да, иди ты уже! -я прервала парня и отключила звонок.
-Что это было? - чуть слышно проговорила я, лежа на кровати.
Посмотрев на часы, я вздохнула. Уже час. Я разговаривала с Тео полтора часа. А я хотела написать главу. Настроение было под стать. А теперь в голове каша. Вдохновение рекой должно литься, а не усилиями браться. Я ничего не делала, но морально устала.
У Наумова младшего не все дома. Как может человек быть таким холодным?
-Опять он! Сколько можно! Хватит о нём думать! - завопила я самой себе.
Встав через минут десять с постели, я решила взяться за ум. Тихая печаль нагрянула в миг, когда я держала в руках папину ручку.
- Мне больно, папа. - с тоской прошептала я, поднеся ручку к груди, - вернись ко мне. Хотя бы на минут пять.
Осознав, что прошу невозможное, я начала писать что то в толстом дневнике, в котором до фига страниц, но ничтожно мало содержимого. Он почти пуст, как и моя жизнь. Я все же написала краткую информацию той, которая спустя несколько лет, будет это читать:
"Вчера меня спасли от изверга. А тот, кто меня спас, глыба без эмоций, но я не перестаю о нём думать.. Почему? "
Все, я не многословна. Я опускаю голову на стол, в глазах блестят слезы, не понимаю, как попадаю в плен Морфея...
Глава 4. Бывает же...
После того, как открыла глаза, я минуты две была в замешательстве. Я не понимала, где нахожусь. Во сне или наяву. В глазах была некая темнота, и я, протирая их, начала озираться. Вроде нахожусь в комнате. Хватаюсь за шею, затем за спину. Чувствую себя старше на лет 40. Лишь потом, осознав, что умудрилась заснуть в положении сидя, я возвращаюсь в реальность. У меня не только спина, шея, но и ноги болят. Такое ощущение, что это тело не мое.