- Ну ты поплатишься за это, пацан, - пригрозил он, оскалив зубы, как дикий зверь (или мне показалось?), - твои друзья по кусочкам мозги твои будут собирать!
- Асель, - обратился ко мне Тео, - я пойду помогать ему. Ты оставайся тут или беги за подмогой. Этот бугай мощнее того, кто без сознания лежит. Не хочу себя трусом чувствовать.
- Я тоже....
- Нет, - оборвал меня Тео, - так будет лучше.
- Но.... ведь я заварила эту кашу, я всему виной... - завопила я.
- Ты не виновата. Перестань. Не говори так больше.
И тут произошёл культурный шок. Пока Наумов дрался с тем шкафом к нам подлетела нежданная птичка заблудившаяся из-за тупости своей. Высокий светло-русый не такой рослый мужчина с глупой физиономией весело смотрел на то на меня, то на Тео.
- Вашему дружку совсем плохо станет. Аха-ха, малявки! - со злобной ухмылкой проговорил он. - Что? Боитесь?
- Тебя что-ли? - заявила я, стараясь освободиться от подступившего страха. - Какой смешной.
- Что ты сказала? - округлил он глаза. - Да я тебя. ..
Русоволосый не смог докончить фразу. Его руки, готовые заехать на мое лицо, сзади прихватил Тео, обнаруживший в себе неведомую силу, которая помогала ему держать этого идиота в полном недоумении.
- Асель, - умоляюще выговорил Тео. Хорошо, я поняла. Этот шанс я не упущу. У меня всего одна попытка, чтобы возмести злобу, накопившуюся за это время. Так, приготовились и...
- Ах ты..... С***! - заорал светло-русый, хватаясь за причинное место (да, это и есть мой фирменный удар. Шучу).
Пока этот придурок корчился от боли с гримасой ужаса на лице, Тео достал откуда-то палку и готов был ударить по голове придурка.
- Что ты делаешь? - остановила я Тео, - Вдруг в опасное место попадешь.
- Асель...
- Ему плохо и так. Давай поможем Наумову...
Тео кое-как согласился, и мы на кураже, "готовые рвать и метать" ринулись на подмогу, но едва мы успели сделать третий шаг, Наумов (уже успевший попотеть) схватил кисть напавшего на него шкафа и скрутил её, и от хруста, последовавшего после данного внезапного приема, мне стало не по себе. Дрожь побежала по спине. По лицу Тео было видно, что ему жутко. Шкаф начал корчиться от боли.
- Ты мне кисть сломал, придурок! - закричал он. Наумов был невозмутим. Он одной ногой повалил бугая на землю, обездвижил его, сзади скручивая руку.
- Жаль, пришлось с тобой повозиться. - нажимая локтевой костью на спину шкафа, промолвил Наумов.
- Убери локоть, придурок, - заорал бугай, - что за? Как в таком, как ты, может быть столько силы? Ты же...
- Надоел, - со вздохом произнес Наумов и вырубил радиоприёмник. - так-то лучше.
Мы с Тео так и уставились на него. Вся эта сцена до того была неожиданной, что мы долго не могли прийти в нужное русло и будто смотрели в одну точку, а именно, на того, кто без сознания лежит на земле. Нас привёл в себя голос Наумова, обращенный к русоволосому:
- Что? До сих пор болит?
- Заткнись, - сквозь зубы процедил пострадавший.
- Сам виноват, - пригрозил ему палкой Тео, - идиота кусок!
- Захлопни пасть, молокосос!
- Иди к черту, яичница!
- Что ты сказал? Сволочь!
- И правда не понимаю, - задумчиво проговорил Наумов, - как можно через боль ругаться. Это как?
- Замолкни, очкарик!
Вся эта сцена, можно сказать, обмен репликами, вызывала во мне смех, который я сдерживала как могла. Самоуверенный Наумов, надменным голосом интересующийся самочувствием бедолаги, "грозный" Тео, высмеивающий бедолагу и бедолага, держащийся за одно место, смотрелись как актёры-школьники, играющие в пантониму.
Смех все же прорвался, застав меня врасплох. Я не могла уже остановиться. Горло предательски заливалось хохотом. Я что счастлива? Не может этого быть...
Первым на мой смех отреагировал Наумов. Я едва успела закрыть рот рукой, а он сначала склонил голову набок, затем покачал ею и почесал затылок. Потом я осознала, что его недоуменный взгляд и был причиной второго и продолжительного приступа смеха...
У возможностей есть предел. Предел, дойдя до которого, можно просто махнуть рукой, сказав, что это максимум. Дальше пройти нельзя, ибо произойдет нечто, что в миг заблочет тебя, и ты без сил свалишься на землю. Вся твоя жизнь будет как на ладони. Ты будешь видеть все вокруг словно в замедленной съемке. Эффект камеры, благодаря которому ты не упустишь мельчайших подробностей событий, так или иначе имеющих место в твоей жизни. Но есть люди, возможно, сверхлюди, которые каким-то образом
перепрыгивают через собственные пределы, доводят себя до состояния полного изнемождения, крики отчаяния вот-вот прорвутся через горло, но стойкий дух и твердое сердце, выкалаченное будто из камня, остановит эти крики, а уставшему телу даст заряд для новых свершений. К чему я веду? С этих слов я хочу начать дальнейшее повествование. Поток мыслей вам покажется странным. Знаю, что это несуразно и не имеет никакого отношения к тому, что произойдет дальше. Я думала об этом, когда сидела в проветриваемом кабинете, пока поток мыслей не унес меня в другое измерение. Не одна. Рядом со мной слева был Тео, справа, почти безучастно, сложив руки перед собой, расположился Наумов. Напротив нас раскачивался и крутился на стуле мужчина, которому на вид было лет сорок. Глаза были большие, взгляд у него был острый, как у ястреба , готовящегося к пикированию. Так он смотрел на нас троих мучительно долго.