— Ты знаешь все даты? — удивленно смотрю ему в глаза.
И правда, стыдно.
Максим — мечта многих девушек. Несмотря на то, что мою любовь к гонкам не разделяет, он, блин, все о них знает. И следит!
— Только когда появляются в твоем календаре.
Опускаю взгляд. В этом календаре отмечены и Гран-при «Формулы».
Только тема Сафина для нас запретная.
— Ты меня совсем не слушаешь, да?
Довольно резко ставлю чашку кофе на блюдце. Здесь он не самый лучший, но мы упорно продолжаем сюда ходить. Максиму нравится, я иду навстречу. Как и он в некоторых случаях идет навстречу мне. Так должны поступать в парах?
— Этот заезд очень важен, — четко проговариваю. Выходит немного грубо, хотя и не вкладывала в свои слова ни капли грубости.
— Реванш. Я помню, — все же устало улыбается.
Думаю, мне повезло с Максимом. Он добрый, понимающий, ласковый.
Мы поднимаемся из-за стола, выходим из кафе и идем в обнимку к моему цыпленку. Сегодня я ночую у Макса.
Он живет в обычной панельке в спальном районе. Но квартира просторная, там две комнаты и огромная лоджия. С двенадцатого этажа открывается довольно неплохой вид, надо признать.
Его родители живут в соседнем доме, и я с ними прекрасно лажу. Они зовут меня ласково «дочка».
Когда мы переступаем порог квартиры, его взгляд меняется. В кафе нас окружали сотни глаз, сейчас же мы одни. А чернеющая радужка в светлых глазах говорит о том, что парень возбужден.
Между нами не было близости несколько недель.
И мне как-то нормально было. Не понимаю, что вообще люди нашли в этом сексе? Разве что целоваться приятно.
Сейчас воздух напитывается его вязким голодом. Дыхание учащается с каждым моим морганием. Я робко улыбаюсь, понимая, к чему все идет.
И хочу тумана в голове, дрожи в коленях, томления в животе — все, о чем пишут в книжках.
— Я тебе говорил, что ты очень красивая, Варь? — наклоняется, втягивая аромат с моих волос. Макс стягивает резинку и зарывается пятерней в волосы.
Мычу в ответ.
Макс пахнет кофе и летним ливнем, хотя за окном только-только весна проклюнулась.
— И что люблю тебя...
Снова мычу. Его слова приятны и растапливают сердце. Полтора года назад его заковали в лед. Не специально и не со зла, но все же Сафин своими словами сделал это. А Макс... Отогревает.
Так если любить, то только такого, как Николенко?
— Я когда первый раз тебя увидел, мечтал, чтобы ты стала моей.
Хихикаю не к месту.
— Мне было всего восемнадцать, Макс. Девчонка. Вчера только выпустилась из школы.
— А я уже влип, прикинь? Бе-ез ша-ансов...
Его поцелуи приходятся вдоль позвоночника, руки мягко очерчивают изгибы.
— В тебя нельзя не влюбиться, малыш.
Он звучит так искренне,так открыто, что чувствую себя почти предательницей. Его чувства сильнее моих в несколько миллионов раз.
Максим мне сильно нравится. Сегодня после нашего секса слезы текли из глаз. Первый раз за все время вместе. Он был нежным, и мне почти получилось погрузиться в желанный туман. Щеки горели от скорости. На этот раз не моей машины, а моей крови.
Кажется, я бы хотела повторить.
Когда Макс уходит в душ, беру телефон и открываю соцсеть. На Сафина я так и не подписалась, но вот на официальный аккаунт «Формулы» я была подписана уже несколько лет.
Короткое интервью с Тимуром и его фотографией в последнем посте сразу попадается на глаза. А у меня даже оповещения не было.
Внутри все дрожит практически так же, как неисправный мотор.
Сафин улыбается. Ямочки на месте. Хоть что-то в этом мире неизменно.
— Тимур, Мельбурн, новая трасса, как идет подготовка? — первый вопрос журналиста.
В глазах пестрят сердечки, их количество растет с каждой секундой.
— Подготовка полным ходом. Мы с моим механиком плотно сотрудничаем. Результаты покажем на квалификации. Надеюсь, пройдет все успешно.
— Как думаете, в этот раз удача снова вам улыбнется и вы второй раз за открывшийся сезон возьмете поул-позицию? (прим. автора: первое место на стартовой решетке в воскресной гонке).
— Это не удача, а упорный труд и результат борьбы.
Не сдерживаюсь и улыбаюсь белому экрану. Я знаю, с какой интонацией была произнесена эта фраза.
Сафину не нравятся такие вопросы.
— Вы не верите в удачу?
— Я верю в себя и свои силы.
Здесь интервьюер должен был указать, что Тим подмигнул. Именно так все и было? Самоуверенный дурак.
Перевожу взгляд на фотографию и нахожу знакомую улыбку. Сложно остаться к ней равнодушной. Почти невозможно.