Внезапно я слышу резкое жужжание…
Сильный, громкий звук вкручивается в уши, исходит со стороны окна. Отдернув в сторону занавеску, ахаю.
Демьян забрался на дерево с небольшой, ручной бензопилой.
Стучу по окну, привлекая внимание. Демьян выключает адски громко рычащий инструмент и машет мне ладонью. Я распахиваю окно.
— Что ты творишь?
— Спиливаю соблазн.
— Какой еще соблазн?
— Очевидно, эта ветка для тебя, как соблазн для побега. Для неудачного побега!
— Я раньше сто раз так делала! Удачно!
— Наверное, в детстве. Но с тех пор ты выросла, набрала вес и…
— Намекаешь, что я толстая?!
Офигеть… Я еще и толстая!
Не выслушав ответ, я хлопаю окном, задергиваю шторы и кусаю губы от обиды.
Запасной телефон начинает вибрировать. Звонит Макар. Блин… Что мне ему ответить?
Не ответить тоже нельзя. Едва подношу телефон к уху, как слышу требовательный, раздраженный голос парня:
— Бейб, ты где? Я уже полчаса на соседней улице торчу. Тащи свою попку скорее!
— Макар, у меня ЧП.
— Че-че у тебя?
— Я поранилась и не смогу пойти на вечеринку.
— Поранилась?
— Упала очень неудачно. Может, приедешь? — спрашиваю с надеждой.
— Зачем?! — удивляется он. — Смотреть на твои битые коленки?
— Вдруг у меня кое-что посерьезнее? Перелом или вывих?
— Тогда вызови скорую, Соня. Я в этом деле не помощник.
Ахаю. Как можно быть таким козлом?
Парень усердно клеился ко мне, но как только узнал о неприятностях, сразу смылся.
— И вообще, знаешь, по голосу не похоже, что у тебя стряслось что-то, — продолжает Макар. — Я сделал из-за тебя такой крюк, приехал в эту дыру… Ты че, динамщица?
— Я не такая.
— Динамщица! — повторяет Макар. — Понятия не имею, в какие игры ты играешь, бейб, но меня, Соколова, лучше не разводить. Себе дороже, — в последних словах Макара мне почудились нотки угрозы. — Так ты едешь, бейб? Или не едешь? Если едешь, у тебя еще три минуты!
— Не могу! — говорю со слезами. — Я реально не могу.
— Ну что ж. Тогда пока. Заеду за Кирой, она так, как ты, не кидает.
— Кира? — от возмущения чуть не подавилась. Эта Кира переспала со всеми парнями… — Но ты же хотел пойти со мной!
— Перехотел. Чао, Ставрина!
Пипец… Еще и по фамилии назвал. Точно между нами все кончено, а ведь Макар — еще самый нормальный из тех парней, кто оказывает мне знаки внимания. Но и он потерян. Из-за Демьяна!
Я яростью подлетаю к окну. Демьян прибирается под деревом, собирает спиленные ветки, потом тащит бензопилу обратно в гараж. Со злостью смотрю на его широкие, мускулистые плечи. Обязательно быть в такой хорошей форме, привлекательным даже с бензопилой?!
Задергиваю шторы плотнее.
Злая настолько, что решаю даже позвонить сестре. Снова! Хотя мы сегодня уже разговаривали, но пусть она знает, чем промышляет ее папаша и уговорит его не лезть в мою личную жизнь.
Дозвониться до Алины непросто, но потом, когда я слышу ее вальяжный, томный голос, услышала кое-что еще — приглушенную музыку на заднем фоне, мужские голоса.
Значит, сестра не скучает. Более того, она не сидит в номере санатория, веселится в баре!
— Соня? Говори, что хотела или ты там уснула?
— Привет, Лин. Уснешь, как же. Когда по дому шныряет твой папаша!
— Он там? Какой молодец, — посмеивается Алина.
— Зачем ты попросила его смотреть за мной? Я взрослая!
— Все просто, малыш. Потому что меня нет, а ему просто жизненно необходимо о ком-то заботиться!
— Не понимаю! Я сама могу о себе позаботиться и ты это прекрасно знаешь.
— Так дело и не в тебе, Сонь. Дело в нем.
— В твоем папочке?
— Угу… Не хочу, чтобы он чувствовал себя ненужным.
— Знаешь, мне на его чувства плевать! Так о нем печешься, вот бы и полетела вместе с ним на отдых.
В ответ Лина булькает изумленно, как будто коктейлем едва не поперхнулась.
— Демьян появился в нашей жизни совсем недавно, но я хочу, чтобы он задержался в ней как можно дольше, — говорит Лина. — И ты мне в этом поможешь!
— Я?!
— Пока меня нет, он будет заботиться о тебе. Нельзя позволить ему соскочить с роли папаши, в котором нуждаются! — неожиданно цинично говорит Алина.
Проглатываю ее слова изумленно. Когда Алина практически с первого же дня начала сюсюкаться со своим отцом, я заподозрила неладное, ведь она совсем не такая наивная и добренькая. Но потом… поверила, что ли? Поверила в ее чувства и желание родства, поверила в искренность! Неужели зря?