Тетка, видя как загорелись глаза посетителя, поняла, что он напал на след, и решив, что все равно уже почти на все согласилась, решила дать и трудовую, потому что «семь бед — один ответ»…
Она протянула Скелету трудовую книжку Хельги, которую вынула из специального металлического ящичка.
Скелет вперился глазами в голубые странички, заполненные разными записями, и сразу увидел, что записи сделаны разной рукой. Значит, нужно посмотреть все с самого начала.
Вот и та запись, которая его интересовала. Откуда появилась эта Хельга здесь, в этой больнице. А что было прежде?
Вот эта запись. Уволена по статье за прогул. А потом уже, спустя месяц, принята сюда, в эту больницу. Так, а откуда уволена? На синем штампе расплываются буквы, складывающиеся в сложное непонятное слово.
«Институт траспланталогии»… Что же это такое? Скелет задумался.
— Что такое траспланталогия? — спросил он у кадровички. Та просто вся зарделась от выпавшего сегодня на ее долю интеллектуального торжества. Как много она, оказывается, знает красивых непонятных слов!
— Транспланталогия — это те, которые пересаживают от одного к другому, — сказала она гордо.
— Чего пересаживают? — напрягся Скелет.
— Ну, там сердце или печенку или еще чего, — пояснила тетка. А потом добавила между прочим: — Они к нам оттуда вместе с мужем пришли. Сама и муж ейный… Их оттуда за прогул уволили, а они к нам и пришли. У нас тогда некомплект был, вот их и взяли.
Теперь все встало почти что на свои места. Хорошо было бы еще заглянуть в этот Институт транспланталотии и выяснить, из-за чего на самом деле уволили Хельгу с ее мужем. Потому что за прогул — это вряд ли. Докторов за прогулы редко увольняют. Это статья для рабочих, а не для классных специалистов, но на долгие беседы в институте времени пока не было, да и случилась вся эта история уже давно, так что там могут и не сразу вспомнить.
Сейчас Скелету все было уже ясно. Он обругал себя последними словами за то, что не догадался сразу зайти сюда и выяснить всю подноготную про новую знакомую Феликса. Хотя, конечно, кто бы мог подумать…
Он встал. Время терять он больше не мог.
— Благодарю вас, — со значением в голосе сказал он тетке. — Вы оказали неоценимую услугу следствию. Только я прошу вас никому о моем визите не рассказывать. Договорились?
— Что же, вы меня за дуру принимаете? — ответила баба. — Я же не имела права вам все эти документы показывать… Что же, я сама стану болтать, что ли?
— Ну и отлично, — быстро сказал Скелет, глядя, как баба быстренько убирает в шкафчик неподалеку от стола принесенные им коробку конфет и бутылку. — Я пошел. До свидания.
— А ее посадят теперь? — спросила тетка заинтересованно. Ей очень хотелось, чтобы непременно посадили. — Она что сделала-то? — интересовалась кадровичка. Она даже хотела добавить на всякий случай строго, что ей положено это знать по должности, но вовремя спохватилась, что это уж совершеннейшая ерунда, и осеклась.
— Ничего не сделала, — пожал плечами Скелет, уже стоя у двери. — Я просто так поинтересовался.
— Все вы так говорите, — разочарованно протянула краснолицая тетка. — Вы замочек не в ту сторону крутите, гражданин… Вот так, ага…
Скелет вышел из кабинетика и пошел к своей машине. Он взглянул на ходу, сколько времени, и, увидев, что уже семь часов, ужаснулся.
Было очевидно, что Феликса сегодня заманивают в ловушку. Просто каким-то образом эта тварь узнала, что Феликс имеет отношение к преступлениям. То есть не каким-то образом, а Феликс по дурости сам ей рассказал… Вот теперь его и повезут сегодня вечером на расправу…
Нужно его срочно предупредить. Скелет побежал к телефону-автомату. Он не работал. Побежал к другому — та же самая история.
Нужно было успеть. Хорошо, если Феликса довезут досюда, чтобы убить. А если не довезут? Если просто грохнут по дороге?
Скелет, про себя ругаясь матом, побежал обратно в административный корпус, чтобы позвонить оттуда, но когда подбежал к кабинетику отдела кадров, там было уже закрыто. Видно, тетка схватила конфеты и ликер и побежала к мужу. Или к любовнику-завхозу…
Скелет вскочил в машину и поехал по улице. Вот наконец и еще один автомат. Долгие гудки, никто не снимает трубку. Скелет заметил, что руки у него от напряжения дрожат и жетон скачет в пальцах, не лезет в прорезь.
Опять набрал и опять услышал протяжные долгие гудки. И шум ветра на линии. Феликс уже уехал. Или уже мертв. Хотя это вряд ли. Зачем было назначать ему встречу здесь, если решено уже было его убить дома, например? Нет, наверное, он просто вышел из дому…