- Только попробуй!
- Что именно? - холодно прошипел вассал графа Грасса.
- Дотронуться до меча… - объяснил я. Потом вспомнил, как ежилась леди Мэйнария, и криво усмехнулся: - Ваша милость, он вас оскорбил?
- Нет, Кром, не оскорблял… - вздохнула баронесса. - Он просто сказал, что граф Грасс тут. Уже два часа. И ждет. Меня и Бездушного, с которым я живу. А вот я не сдержалась…
Пока я думал, стоит ли придираться к формулировке, леди Мэйнария угрюмо смотрела на дверь, ведущую к белой лестнице. А когда я почти уже решил, что все-таки хочу услышать извинения, вдруг прикоснулась пальцами к моему налокотнику и… грустно вздохнула:
- Пойдем! Негоже заставлять его ждать…
… Баронесса шла по белой лестнице с таким видом, как будто была одета не в пыльный охотничий камзол, шоссы и сапоги, а в роскошное бальное платье - гордо подняв голову, выпрямив спину и не поднимаясь, а словно воспаряя над ступеньками.
Я старался соответствовать - скользил следом, пожирал взглядами попадающихся на пути слуг и делал вид, что ищу в их глазах хоть какие-то признаки злого умысла.
Поднялись. Леди Мэйнария вошла в услужливо открытую дверь и тут же присела в глубоком реверансе. Почему-то не дав мне зайти следом:
- Добрый вечер, ваше сиятельство! Искренне рада вас видеть…
- Здравствуйте, леди Мэйнария… - зачем-то подчеркнув обращение на 'вы, поздоровались с ней. - А где же ваш… э-э-э… спутник?
Баронесса неторопливо отошла в сторону, повернулась ко мне и улыбнулась:
- Вот! Кром по прозвищу Меченый. Человек, которому я обязана жизнью…
Я слегка растерялся - она не назвала меня ни Бездушным, ни Нелюдью, ни слугой Бога-Отступника. Словно эта часть моей жизни не имела для нее никакого значения. Назвав только имя, прозвище. И то, что связывает ее и меня.
Благодарно кивнув улыбающейся мне баронессе, я посмотрел в конец коридора и подобрался: граф Грасс, восседающий в кресле, поставленном рядом с дверью в наши покои, смотрел на меня с бо-о-ольшим неодобрением. Если не сказать, с ненавистью.
- Кром! Открой, пожалуйста, дверь… - пытаясь сгладить неловкое молчание, попросила леди Мэйнария. - А то общаемся в коридоре…
Я проскользнул вдоль стены, проигнорировав движения напрягшихся телохранителей графа, открыл дверь в наши покои и первым вошел внутрь. Не столько для того, чтобы проверить, нет ли там посторонних, сколько чтобы позлить Рендалла.
Пробежался по моей комнате, заглянул в спальню и удивленно приподнял бровь, услышав, что леди Мэйнария просила графа Грасса послать за фруктами и вином кого-нибудь из его воинов.
- А что, ваш спаситель не в состоянии? - входя в комнату, язвительно поинтересовался Рендалл.
- Он спаситель, а не вассал. И, тем более, не слуга… - холодно заметила баронесса. - Мне кажется, что человек с вашим жизненным опытом должен видеть разницу между этими понятиями…
Я не поверил собственным ушам - леди Мэйнария рисковала добрыми отношениями с самым близким другом своего покойного отца из-за какого-то там Бездушного!
Видимо, граф Грасс подумал о том же самом. Так как тут же сменил тон и извинился:
- Прошу прощения, если я вас чем-то обидел. Я не имел в виду ничего плохого…
- И вы меня извините, ваша светлость: то, что для меня сделал этот человек, нельзя переоценить. При всем желании…
Граф Рендалл дождался пока она сядет, опустился на табурет напротив и вопросительно посмотрел на меня. Видимо, ожидая, пока я выйду. Я, соответственно, посмотрел на леди Мэйнарию.
Мэй виновато улыбнулась и ляпнула:
- Ваша светлость, если вы не возражаете, я бы хотела, чтобы Кром остался здесь. Я ему полностью доверяю…
Это заявление, вернее, тон, которым оно было сказано, ввергло меня в ступор - она искренне верила в то, что говорила! Поэтому первые несколько минут их беседы толком ничего не слышал - пытался понять, чем именно и, главное, когда, заслужил такое отношение.
Не понял. Как ни пытался. И, решив разобраться с этим как-нибудь потом, прислушался к разговору…
Мда… Понимать высокую речь оказалось на редкость сложно: в каждом предложении прятался не один смысл, а как минимум три. Баронесса и граф Грасс реагировали на все, а я - не понимал даже того, что, вроде бы, лежало на поверхности. Скажем, реакцию баронессы на самые обычные, на первый взгляд, фразы - известие о том, что сотрудники Тайной службы из Меллора подтвердили факт смерти графа Корделла д'Атерн и разобрались в обстоятельствах его смерти, почему-то вызвало в ней чувство удовлетворения. Рассказ о том, что люди, посланные в ее родовой замок, пока не отписались - грусть. Фраза о том, что граф Грасс получил в архиве копию вассального договора, заключенного предками баронессы с родом Латирданов, и теперь знает, какое годовое содержание обязан выделить ей король Неддар - раздражение. А когда граф извинился за то, что из-за большого количества навалившихся на него проблем не сообразил, что баронессе негде жить, и предложил ей немедленно переехать в его особняк, в глазах леди Мэйнарии появилась обреченность…
- Благодарю вас, ваша светлость… - мрачно выдохнула она. - С превеликой радостью… Но прежде, чем покинуть постоялый двор, я бы хотела поговорить с моим спасителем… Наедине…
Граф побагровел:
- Леди Мэйнария! Перед вами - слуга Бога-Отступника! Нелюдь!!! О чем с ним вообще можно говорить?
Баронесса вспыхнула… и ослепительно улыбнулась:
- Обо всем на свете, ваша светлость! Вы просто плохо знаете Бездушных…
Я думал, что Рендалла хватит удар - несколько мгновений он хлопал глазами и разевал рот. А потом взял себя в руки и посмотрел на леди Мэйнарию с сочувствием.
Мне это здорово не понравилось. Как оказалось, не зря - от следующего его вопроса за версту отдавало чем-то грязным:
- А вы бы не могли рассказать, от чего он вас спас?
- От сторонников графа Иора Варлана, от укуса акрида, от десятка с лишним Серых, приблизительно такого же количества лесовиков… - затараторила баронесса. И почти сразу же замолчала - видимо, почувствовала, что после каждого следующего сказанного ею слова это самое сочувствие все усиливается и усиливается…
- Вы мне не верите? - возмущенно воскликнула она.
- Ну почему же? - притворно удивился граф. - Верю: вы многое пережили, и пережитое… слегка сказалось на вашем восприятии окружающей действительности! И это вполне нормально! Поверьте, я знаю, о чем говорю!!!
Баронесса набрала в грудь воздуха, чтобы возразить, но не успела: дверь скрипнула, и в комнату скользнул один из вассалов графа Грасса:
- Ваша светлость! Там - королевская стража… С ордером на арест… - он кивнул в мою сторону. - Бездушного по имени Кром…
- Что? - побледнела баронесса. - Какой, к Двуликому, арест? И… в чем его обвиняют?
- В убийстве дворянина…
Граф Грасс поудобнее передвинул меч, закинул ногу на ногу и с явным интересом посмотрел на леди Мэйнарию.
Увидев его жест, она гордо вскинула подбородок, фыркнула, потом встала с табурета, подошла ко мне и взглядом показала на посох:
- Покажи Путь, пожалуйста…
Я пожал плечами и вытянул древко перед собой. Горизонтально. Так, чтобы ей было удобнее смотреть на новую зарубку, которую я вырезал в лавке Лауна Чернобородого сразу же после умывания.
Леди Мэйнария провела пальцем по еще не отполированным моими руками краям канавки, тяжело вздохнула и, зачем-то встав на цыпочки, заглянула мне в глаза:
- Ты действительно убил дворянина?
Я молча кивнул.
- Зачем?
- Их было пятеро. Они ссильничали девку. Я услышал крик…
Она закусила губу, некоторое время смотрела сквозь меня, а потом… засияла, как маленькое солнышко:
- Кажется, я поняла! Каждая зарубка - это не смерть, а жизнь! Жизнь, которая не оборвалась… Так?
Я опустил посох и улыбнулся:
- Так…
Конец первой книги.