Думаю об этом и понимаю, что не чувствую никакого отвращения. Скорее, странное волнение и жар, в который бросает сразу, как только вспоминаю Макса, раздетого по пояс.
Моральные принципы тоже у Ямпольского оставила, да, Надюха?
Мотаю головой, отгоняя наваждение. Нельзя же так, из огня да в полымя.
Ладно, приняла помощь у Шахова, но нужно постараться и собрать крупицы гордости, не поддаваться его обаянию. А оно у него определенно есть. Как и умение надавить на нужные точки, чтобы получить свое.
Вообще-то, с нашего последнего разговора я чувствую за собой вину. Выложила фотографии, поддавшись внутреннему импульсу. Но ведь Максим мог заранее предупредить, и я бы точно не стала так рисковать. Мне стало не по себе, когда я узнала, что у Шахова проблемы с законом. Значит, чисто теоретически он может оказаться таким же бандитом, как и те мужчины, которые хотели заполучить меня в казино? Неспроста же ему запрещено покидать страну?
Нет, лучше об этом не думать. Слишком поздно бояться, дело сделано.
Я уже сутки живу у Макса, а мне кажется, будто вечность тут провела. Он не появлялся дома со вчерашнего утра, и меня это скорее напрягает, чем радует. Я же успела съездить на пару собеседований, а потом сходила, закупилась продуктами в ближайшем супермаркете.
Вместо Евгения рядом был другой водитель, который за все время не проронил ни слова. Немая тень, следующая за мной по пятам. Неужели есть серьезный риск того, что кто-то решит мстить Ямпольскому и первым же делом начнет с меня? Ох, Стас, устроил ты нам всем подлянку!
А я, в свою очередь, устроила ее Максу. Не просто так же он где-то пропадает.
Что-то мне подсказывает, что Шахов и сегодня домой не явится. Хоть он и предупреждал, чтобы я не ждала его, но я все-таки надеялась, что мы обсудим текущую ситуацию.
Интересно, Макс забыл дорогу до своей квартиры из-за того, что не хочет пересекаться? Может насытился нашим общением в Париже? Ну если так, то и я не жажду его видеть.
Последнее такая откровенная ложь, что самой становится смешно. То-то, я и делаю, что думаю о нем сутками напролет. Усмехаюсь под нос и, собрав волосы в высокий хвост, иду на кухню. Появится или нет, ужин будет по расписанию.
Несмотря на всю роскошь и красоту жилья Шахова, оно сто процентно попадает под критерий холостяцкой берлоги. Холодильник забит едой из ресторана, но я все-таки обожаю домашнюю еду, приготовленную собственными руками.
А еще тут какая-то чертовщина с кондиционерами, потому как шпарят он без остановки, да еще и так, что единственным теплым помещением остается кухня. Пульта я не нашла, а заходить в комнату Шахова не рискнула. А на улице сегодня не так тепло, открытые окна не помогли исправить ситуацию. Может сноб решил от меня избавиться таким вот изощренным способом? Бред, конечно…
Надеваю наушники и включаю любимую музыку. Вкупе с готовкой получается настоящий сеанс расслабления, поэтому я очень быстро забываю обо всем на свете. Жарю стейки семги, попутно перемешиваю в сотейнике сливочно-грибной соус, посматриваю за гарниром. Интересно, Шахов вообще ест рыбу и морепродукты? Может стоило говядину приготовить? Или сегодня его на ужин тоже ждать не стоит?
Как бы там ни было, я делаю двойную порцию. Если останется, не страшно, отдам коту, которого приметила возле супермаркета в доме напротив. Бедолага так жалобно клянчил еду, что я вернулась и купила ему три пакета кошачьего корма. Интересно, Шахов будет против, если я заберу животное домой? Если что, аргументирую это тем, что не могу находиться одна в четырех стенах.
Нарезаю легкий овощной салатик, заправляю его маслом. Жаль оливки не купила, они бы пришлись к месту. А может поискать в шкафу? Кажется, я видела там что-то похожее на консервы, когда доставала баночку с солью.
Беру стул и, встав на него, начинаю шариться на верхней полке. Здесь только специи, бокалы для вина и никаких оливок. Уже хочу закрыть шкаф, когда взгляд цепляется за фотографию в рамке, задвинутую в самый угол.
Беру ее в руки, чтобы получше рассмотреть. Двое похожих друг на друга мальчишек улыбаются, глядя в камеру. Нет сомнений, в том, кем является один из них. Он выглядит старше второго озорника и даже в детстве умел смотреть так, словно собирался вытянуть душу другого человека...
— Нашла, что искала? — едва не слетаю со стула, когда слышу голос Шахова. Вздрагиваю и поворачиваюсь к нему.
Когда он успел войти? Почему я не слышала, как он оказался дома?
— Я… Просто… — хлопаю глазами, глядя на него и чувствуя себя вором, которого поймали с поличным. — Оливки искала.
— Не ем эту гадость, — произносит Макс, все еще стоя на пороге, облокотившись об дверной косяк. Безотрывно смотрит на меня, от чего мне становится еще больше не по себе.