Алистер поставил меня на землю, потер ладонями мои плечи и потом открыл водительскую дверь шире. Я забралась на пассажирское сидение через кресло водителя. Зябко поежившись, подтянула колени к животу. Подошвами кед я наверняка слегка испачкала обивку, но Шеридан не стал комментировать мою наглость.
— Ты быстро согреешься, малыш, — он запустил пальцы в мои волосы и приятно помассировал затылок, — подогрев сидений включен.
Я действительно почувствовала усиливающееся тепло под задницей. Мы приблизились и столкнулись лбами, наслаждаясь абсолютной тишиной в салоне автомобиля. Идеальный момент, чтобы признаться в любви. Но этот конверт…
— Ты скучал? — спросила с надеждой.
Алистер хмыкнул. Я приоткрыла глаза, чтобы увидеть, как он улыбнулся — еле-еле, почти вымученно.
— Скучал ли я? — сдавленно прошептал сводный брат. — Мне кажется, я возненавидел Индию за эти две недели.
— Больше.
— Что?
— Тебя не было больше, чем две недели.
На этот раз он улыбнулся гораздо радостнее.
— Ты дни, что ли, считала?
— Конечно, в календаре вычеркивала.
— Серьезно? — сказал он в какой-то степени… насмешливо.
Я тут же попыталась дать отбой. Отодвинулась и непроизвольно несколько раз поправила распущенные волосы.
— Это шутка, — повела плечом.
Алистер расхохотался и ущипнул за бок, а затем предпринял попытку защекотать меня. И у него это вышло! Я завизжала, отбиваясь от его рук и в то же время громко смеялась. Он остановился, нависнув надо мной — схватился одной ладонью за подголовник пассажирского кресла, а пальцами другой ладони выводил круги на моем бедре.
— Правда считала дни?
— Считала.
Во время неожиданного поцелуя, который последовал за моим ответом, он свел брови на переносице. Не мог мной насытиться. Впрочем, как и я — им. На его мужественном лице застыли сокрушенность и неистовство. Со мной он перестал прятать своим эмоции, и я была этому ужасно рада. Со мной он не боялся быть собой.
Его рука блуждала по бедру: смещалась то выше, то ниже.
— Я хочу тебя, Джо, — бессильно произнес он, исступленно. — Хочу прямо здесь, Джо!
Рывком потянул молнию на моей толстовке вниз и набросился на обнаженные плечи. Спустил лямки красного топа, обсыпая влажными поцелуями каждый миллиметр кожи. Я рассказывала ему, как мучилась с засосами, как скрывала их под тоннами тонального крема, пока те не исчезли. Поэтому смела надеяться, что в этот раз Алистер не станет оставлять следы на шее, ключицах или плечах.
Господи, как я выдержала без любимого столько дней?! Когда кровь хлынула к низу живота от его такой невероятной близости, от жарких поцелуев, голова закружилась. Возбуждение накрыло будто гигантской волной. Мы с Шериданом уже совершенно не соображали. Раздевали друг друга небрежно, сумбурно и торопливо, не прекращая страстно целоваться. Даже не стали перелезать на заднее сидение. Самым важным было сейчас воссоединиться вновь. Только животные инстинкты — никаких мыслей, никаких рассуждений, никакой логики. Скорее, скорее, скорее!
Алистер грубо притянул меня за шею и с напором запустил свой язык мне в рот. Возбуждение захватило нас обоих, требуя разрядки. Сводный брат опустил руки вниз и больно схватил за талию — будто пришел в ярость. Этот мутный взгляд… Я знала его… Красивые серые глаза снова заволокло туманом. Он собой больше не владел. Ловко перебрался на пассажирское кресло и усадил меня сверху. К этому моменту моя толстовка уже летела в сторону водительского сиденья. Наши губы опять встретились, но в этот раз поцелуй не углубился: на отсеке между креслами оказался белый больничный конверт. Тот самый, о котором мы оба удачно забыли. Он, видимо, выпал из кармана толстовки. И полностью испортил волшебство желания.
Шеридан уронил голову назад и протер двумя пальцами веки. Он открыл глаза; вмиг в них отразилась вселенская усталость. Я не видела в его взгляде страха или упования. Я боялась спросить у него, на какой исход он все-таки рассчитывает. Боялась услышать ответ, который мне не понравится. Я такая трусиха.
Дотянулась до конверта дрожащими пальцами. По-прежнему сидя на Алистере, положила скомканный прямоугольник бумаги между нами. Мне бы хотелось, чтобы он сам открыл и прочитал, что написано внутри. Я хотела бы наблюдать за выражением его лица. Пусть это сделает он.