Проклятье…
Ну вот, опять.
В мыслях я яростно ругала себя за слабость, однако руки сами обвили жилистую шею сводного брата. Мне было не по себе от его непозволительной близости. Каким человеком я стала? От той капризной нахалки, однажды соблазнившей Алистера в ванной комнате, не осталось и следа.
Мощные ладони заскользили вверх-вниз по моей спине, по изгибу поясницы. Не осознавая до конца, что происходит, я позволила Алистеру погрузить пальцы в распущенные волосы. Он придвинулся еще ближе и уткнулся носом в мою макушку. Нужно было немедленно покончить с этим, но я не нашла в себе сил оттолкнуть Алистера.
— Ты избегаешь меня, — повторил он, только сейчас это не было вопросом. — Почему?
— Я не…
— Лучше промолчи, только не лги, — оборвал меня Шеридан на полуслове.
Мне пришлось заткнуться.
— Ты не должна была, — выдохнул Алистер сипло.
В его голосе слышалась невыразимая тоска.
— Не должна была — что?
— Входить в мою жизнь, — сказал он, обняв меня так, как не обнимал никто другой раньше, и я не смогла сдержать слез.
То, что произошло дальше, стало неприятным сюрпризом для всех присутствующих: какой-то парнишка, вероятно, решивший произвести впечатление на свою девушку, достал перочинный нож из кармана. Придурок размахивал им направо и налево, однако мы с Алистером услышали недоуменные возгласы не сразу. Может быть, Алистеру или кому-то еще удалось бы уложить этого пьяного идиота на землю, если бы тот не действовал так быстро и лихорадочно. Он подобрался к нам непредвиденно быстро и по нечаянности махнул ножом в воздухе. Нетрезвый парень поступил так же и во второй раз, однако теперь лезвие практически коснулось груди Шеридана. Сводный брат закрывал меня собой, но, абсолютно ни о чем в данный момент не думая, я резко высунулась из-за его широкой спины и выступила вперед.
Кровь.
Кровь.
Боль.
Глава 11
Джоселин
Ранение оказалось несерьезным и совсем неглубоким. Паника в глазах и голосах учащихся меня напугала куда больше. Тот нетрезвый дурак выглядел совершенно беспомощным, растерянным и раскаивающимся, когда окончательно понял, в чем дело. А произошло это после того, как его нос встретился с крепким кулаком Алистера. Затем напившийся вдрызг парень получил от Шеридана еще пару ударов. Мне пришлось успокаивать Алистера и вместе с тем прижимать к порезу ладонь, чтобы остановить кровь. Наверное, тогда бедный парнишка вмиг протрезвел. Прежде чем меня в спешке и суматохе увели со стадионного поля, я смогла увидеть его окровавленное лицо и огромный расцветающий синяк под глазом.
В больнице медсестра после осмотра врача наложила мне несколько швов. Было, конечно, больно, но анестезией мне служили последние сказанные Алистером слова и то, с какой яростью он бросился на ученика школы за то, что тот сделал со мной. То, как сводный брат обо мне переживал, как волновался и торопил врачей. То, как он вез меня сюда, постоянно прибавляя скорость, вытирая со лба холодный пот. Воспоминания о сумасшедшем беспокойстве Алистера стали моим обезболивающим. Я знала, что он за дверью палаты и, вероятнее всего, сейчас он нервно мерил шагами коридор.
На самом деле, ничего страшного не случилось. Все уже прошло. Медсестра заклеила пластырем напоминание о невеселом происшествии, забинтовала мне руку и, сделав кое-какие записи в журнале, велела прийти завтра на перевязку. Я осталась сидеть на кушетке, стараясь казаться мрачной и подавленной и не махать ногами от радости, что вот-вот снова увижу встревоженного Алистера. Медсестра открыла дверь, и он, как и следовало ожидать, тот час же оказался внутри. Я никак не выдала этого, но сердце радостно и трепетно замерло в груди. У меня прямо-таки запела душа, когда Алистер положил обе ладони на мои скулы и провел по лицу большими пальцами. Я в действительности сделалась серьезной, боясь пошевелиться. Как будто, сделай я хоть движение, все растворилось бы, все оказалось бы сном.
Он был рядом, его ладони были такими горячими, а дыхание — частым и прерывистым.
— Ты в порядке, да? С тобой все в порядке? — раздался взволнованный голос Шеридана.
Он был на грани истерики, поэтому я посчитала правильным положить свои ладони поверх его, внимательно на него посмотреть и попытаться унять эту всепоглощающую панику.