Дабы заглушить громкий и противный голос матери, которая без конца жаловалась на меня Гералду, я врубила колонки на полную. Легче мне все равно не становилось — трек в исполнении Джулии Майклз выворачивал душу наизнанку.
Оставайся там, не подходи,
Мне нужно побыть одной, я вчера тебе об этом сказала,
Просила сбавить обороты,
А потом вновь увидела тебя.
Может, сделаем это завтра? (Сделаем это завтра?)
Но ты уже проник
Мне под кожу.
И я ответила тебе поцелуем.
Всё идёт наперекор моим взглядам,
Но я этого хочу, да.
К черту хандру! Поднявшись с постели, я отсоединила свой телефон от колонок, на скорую руку завязала волосы в высокий хвост, схватила свой миниатюрный рюкзак и, выйдя из комнаты, побежала вниз по ступеням. Клара перехватила меня у парадных дверей.
— Это принесли сегодня, — сказала она, спрятав одну руку за спину, а другую протянула вперед.
Я выхватила быстро из ее ладони розовый конверт. Это оказалось письмо с приглашением на свадьбу Маркуса Ферраро и Каталин Катана. Этого не могло быть! Он все-таки на ней женится! Улыбка до самых ушей не сходила с моего лица еще очень долго. Я отказалась ехать с водителем, и мать из-за этого еще больше встревожилась. Гералд просил, в конце концов, оставить меня в покое. Я была с ним полностью солидарна. Мама действительно достала со своей заботой и нравоучениями до самых печенок! Ей стоило вспоминать о дочери почаще еще до того, как она загнала моего несчастного отца в могилу.
Маркус женится на Каталин… Я с ним была знакома только заочно, однако уже могла сказать, что он мне нравился — хотя бы тем, что оказался более решительным, нежели Алистер. Маркуса ведь не смутила разница в возрасте с Каталин. Да, их семьи не воссоединялись, однако у меня была стопроцентная информация, что родители Каталин так и не дали своего благословения на ее отношения с Маркусом.
На метро я доехала до центра. Правда, попала в вечерний час-пик. Я не привыкла к такому скоплению людей, в крошечном Орвието чаще всего было тихо, спокойно и… скучно. Я знала, что буду возвращаться туда до конца своих дней, чтобы навещать отца, но жить там уже не смогу. Столичная жизнь меня в некотором роде избаловала, глупо было бы отрицать. Но дело было еще в том, что там никого не осталось, к кому я хотела хотя бы просто приезжать в гости. Меньше чем месяц назад я была твердо уверена, что перееду обратно в Орвието, стоит появиться такой возможности. Но теперь понимала — нет. Не только из-за Алистера. Я вошла во вкус, у меня появились друзья, приятели. Я поняла, что смогу полюбить Рим. И, не спеша прогуливаясь по его красивым улочкам, я теряла всякие сомнения на иной ход событий.
Алистер жил в историческом центре города, потому мне выпал шанс обозреть тут все собственными глазами. Проходя мимо Пантеона, я задумалась над тем, что читала об этом месте когда-то: влюбленные пары могут заказать здесь обряд венчания. Бурная фантазия представила нас с Алистером вместе перед падре, который соединит нас навеки в таком потрясающем и чудесном месте.
Хватит…
Подростком я часто листала журналы, яркие глянцевые страницы которых пестрили фотографиями «вечного города». Оттуда я узнавала и о новостях столицы, и о самых популярных местах среди туристов. Поэтому я была готова в очередной раз увидеть целое скопление людей вокруг фонтана Треви, желающих бросить в его воды монетку. Но, как и писали в журналах, он вправду поражал своей мощью и небывалыми размерами. Я и задержалась бы здесь, если бы не спешила кое-куда. Я специально вышла на пару остановок раньше, чтобы было время хорошенько все обдумать. Развеяться мне помогал колорит Рима. Стены ветхих домов повсюду расступались, представляя взору одну знаменитую достопримечательность за другой. А безмолвные узкие улицы прятали от глаз вездесущих туристов разнообразие тратторий, и из этих кафешек с домашней кухней пахло настолько аппетитно, что у меня заурчало в животе.
Как и в любой другой туристической мекке, здесь тоже нападали прямо из-за угла уличные торговцы с предложениями. Сплошь и рядом мне попадались продавцы цветами и таксисты, которые навязывали свои услуги особенно настойчиво. Но душистые букеты были ни к чему, а на такси я никогда не тратилась — ни в прошлой жизни, ни в этой. Не привыкла платить за такие недешевые удовольствия. Какой бы меня ни представлял Алистер, мне все еще было нереально сложно избавиться от склонности не пускать деньги на ветер. Я не могла вести себя как моя мама, не могла быть такой как она. Даже если бы очень того захотела.