— Блять, договаривались же, чтобы никакой пиротехники!
Соскочив с насиженного местечка, он несётся за сцену сквозь толпу, на ходу пытаясь связаться с оператором камер наблюдения. Тот не отвечает. За сценой дыма ещё больше и палёным пахнет ещё ощутимее. Двигаясь по одному из служебных коридоров, Володька по запаху добирается до источника задымления. Из-под двери одной из подсобок струится жар. Пламя, очевидно, бушующее внутри, сдерживается запертой на замок дверью, но деревянная дверь не на многое способна против огня. Прикинув по памяти план помещения, охранник вспоминает, что окна в подсобке нет. Пока он в растерянности шарится по коридору в поисках огнетушителя, дверь уже оказывается объята огнём. Тут же под потолком срабатывает датчик возгорания, оглушая всё окружающее пространство невероятно громким дребезжанием пожарной сигнализации. Володька, наконец, находит угол, в которым должен быть огнетушитель — он сам проверял накануне, чтобы все они были на месте. Сейчас инструмента борьбы с огнём на месте нет. Володька, сохраняя остатки хладнокровия, снова хватается за рацию: “Объявляйте эвакуацию, у нас пожар”.
К моменту, когда он добирается обратно в зал, там уже царит сущий ад. Люди носятся в разных направлениях, сбивая и топча друг друга, выкрикивая имена своих друзей — они все словно разом с ума посходили и забыли, в какой стороне у клуба выход. В момент мобилизовавшиеся охранники изо всех сил пытаются остановить панику и обеспечить спокойный вывод людей из помещения. Поняв, что увещеваниями пьяную толпу не организовать, они принимаются хватать первых попавшихся гостей в охапку и силой вышвыривать их из клуба. Те вылетают прямо на мороз, оставляя верхнюю одежду и сумки внутри; некоторые даже пытаются вернуться за вещами, создавая дополнительные помехи на пути эвакуации через единственный в помещении выход. Оценив масштаб трагедии, Володька принимает единственно верное решение — он отправляется на улицу и единолично удерживает уже эвакуированных из клуба людей от попыток пробраться обратно.
Мгновенно протрезвевшие Стас, Диана и Ольга бросаются за сцену в поисках музыкантов. Там они встречают уже изрядно наглотавшуюся дыма Машку. Мордашка у неё вымазана чем-то чёрным — то ли сажей, то ли поплывшей тушью для ресниц, вороные кудри висят неряшливыми лохмами, а по-кукольному пухлые губы истерично дрожат.
— Это я во всём виновата! Я плойку не выключила из розетки, — ревёт она.
— Дура, — орёт на неё Ольга, — если бы ты плойку не выключила, всё всполохнуло бы ещё несколько часов назад! Это поджог! Где ребята?
Немцев нигде нет. Продираясь сквозь плотную дымовую пелену, три девушки в маскарадном и один парень в обычном исследуют коридор за коридором, которых в здании несколько, заглядывают в коморку за коморкой, пока, наконец, не натыкаются на одну, в самом дальнем, слепом углу помещения, которая, как и пресловутая подсобка, где девушки готовились к выходу, тоже оказывается запертой.
— Чёрт, да здесь же Шнай переодевался! Что-то вроде гримёрки, эту комнатку все использовали! — вспоминается Стасу. — Шнай, ты там?
С той стороны двери не слышится ни криков, ни мольб о помощи, но слышатся шаги.
— Дверь не выбить, нужен инструмент, — это голос Тилля. Почему он так спокоен? И почему сегодня он так немногословен?
Спасает Машкина привычка — не в силах обходиться на рабочем месте без родного радиотелефона, на новогоднюю ночь в клубе она выпросила у Володьки для себя рацию. На всякий случай. А сейчас Володька... Никто из ребят точно не знает, где он, а вот рация — на кухне. Машка бежит, не заботясь о собственной сохранности — кухня пуста, почти не задымлена. Оставленная на разделочном столе рация цела.
Через минуту прибывает охранник в компании нескольких бойцов и одного фрезера.
— Эй, с той стороны, анунахуй от двери! — командует охранник о даёт отмашку одному из бойцов.
Тот аккуратно вырезает из толстой деревянной двери тот её кусок, где находится замок. Одним толчком дверь распахивается. В комнатке все шестеро. Невредимы, но настолько растеряны, что вопрос о том, почему они не кричали, уже не поднимается.
— Кто... вас здесь запер? — задаёт глупый вопрос Стас, хватая всё ещё облачённого в образ Фрау Шная за руку.
Тот молчит и тушуется. Шнай сейчас производит впечатление человека, которому жутко неудобно. Или стыдно. Или внештатная ситуация выбила почву у него из-под ног. Но таким потерянным Стас его ещё никогда не видел. Шнай интенсивно шевелит бровями, будто иллюстрируя этим нелепым элементом мимики свою активную мозговую деятельность, а его тонкие чувственные губы, по-прежнему вымазанные помадой, остаются неподвижны и плотно поджаты. На его лице читается одна лишь мысль: “Почему?”.
— Кто запер, потом разберёмся. Сейчас на выход, — командует Тилль, подталкивая стоящих ближе всех к нему Олли и Флаке к выходу из коридора. Остальные послушно устремляются следом.
Пробравшись сквозь пустой и уже практически полностью затуманенный дымом зал, они выбегают на улицу. Новогодняя ночь встречает их звуком сирен — на парковке не менее дюжины пожарных машин и автомобилей полиции и скорой помощи. Вместе с ночью встречает их и наряд полиции. Возникает ощущение, что ребят не ждали — завидев музыкантов и их сопровождающих, полицейские теряются, вопросительно поглядывая в сторону своего начальства. Переглядки эти длятся несколько секунд, в итоге полицейские выступают вперёд и в пару оттренированных движений заламывают руки шестерым. Всех немцев заковывают в наручники и волокут к полицейским машинам. В последний момент Олли успевает шепнуть обезумевшей от шока и потерявшей не только дар речи, но и способность двигаться Диане: “Беги домой, быстро!”.
Фразу эту услышала не только Диана — Стас, Машка и Ольга, не сговариваясь бросаются врассыпную; немного помедлив, неспешным шагом направляется в сторону своего автомобиля и Диана. Её сознание парализовано непониманием, и она даже не замечает, что всё происходящее уже давно стало достоянием общественности: камеры мобильных не останавливают запись ни на минуту, пока не сядет зарядка, фотокамеры пестрят вспышками, ослепляя. Но не её. Она садится за руль и не может ехать. Мозг просто отказывается подавать телу сигналы. Мобилизируя последние внутренние ресурсы, едва слышно, одними губами, она проговаривает: “Тимошка”, — и топит педаль газа в пол.
Перед тем, как забраться в полицейскую машину, Круспе бросает спешный взгляд вокруг. В отличие от менее подготовленных коллег, вспышки фотокамер привлекли его внимание в первую очередь. Он уже прокручивает в голове... Нет, ничего он не прокручивает. Он потерян, как и все. Ещё раз осмотревшись, он мимоходом выцепливает из кутерьмы худшее из возможного: в стороне, возле одной из машин скорой помощи, завёрнутая в одеяло, с перепачканным растёкшейся косметикой лицом и заплаканными глазами сидит Ирина. Их взгляды пересекаются, и Круспе спешит отвернуться. Нет, не прокручивает он ничего. К такому он просто не готов. Он вообще не ожидал, что самый ужасный день в его жизни когда-нибудь настанет — ужасы случаются с кем угодно, но только не с ним. Рихард Цвен Круспе — баловень судьбы, в это верят все, в это верил и он. И вот сегодня этот день настал.
====== 23. Первое января (Личность поджигателя. Что дальше?) ======
Утро первого января — самое тихое утро в году. По крайней мере, в России, по традиции, по обыкновению. Но не для всех. Встретившись на рассвете, Диана, Стас, Маша и Ольга отправляются в путь — лицезреть масштабы разрушений, прикидывать перспективы, строить планы дальнейших действий. Чёрная потрёпанная хонда Ольги объезжает «Галактику» кругом — здание обнесено жёлтыми ленточками как место преступления. Пара полицейских автомобилей всё ещё дежурят у входа, но сами охранники порядка уже не проявляют никакой активности. Здание с виду пострадало не сильно: скорее всего, наибольший ущерб пожаром был нанесён в той его части, где располагалась злополучная подсобка без окон — но с улицы этого не узреть. Сделав третий траурный круг, ребята собираются уже покинуть пустырь, как вдруг с тыльной стороны, вне зоны видимости полицейских, замечают одиноко припаркованный видавший виды уазик. Сгорбленная фигура в форменном бушлате бродит вокруг автомобиля; издали кажется, будто это старик какой-то на рыбалку собрался, но приглядевшись, ребята узнают своего верного охранника. Подъехав ближе, они останавливаются. Первой из хонды выбегает Машка.