В следующую секунду он вскакивает с койки, отбрасывая обмякшую Диану в сторону. Он хватает ноутбук и подбегает к двери — ту сразу же открывают снаружи, и генерал исчезает из поля зрения пленницы. Трясущаяся девушка остаётся одна; свернувшись клубком она прислушивается, ожидая, когда со стороны двери раздадутся ставшие уже привычными звуки запирающихся замков, но тех не следует. Вместо этого пару минут спустя в коридоре раздаются шаги, на этот раз — сразу нескольких пар ног. Но у неё даже нет сил хотя бы сесть — арестантка так и продолжает лежать на койке, подтянув колени к груди.
В помещение заходят два конвоира в сопровождении незнакомого мужчины. Тот кивком указывает служивым на выход и, дождавшись, когда дверь за ними закроется, сходу обращается к Диане:
— Не бойся, я от Ольги.
Что? Как? Откуда ей знать? Кто он такой вообще?
— Я Вас не знаю...
— Михаил Евгеньевич, если тебе угодно, твой адвокат. Можно на ты.
Адвокат не подходит ближе, он будто выжидает, когда девушка наконец возьмёт себя в руки и сама встанет. Собрав последнюю решительность в кулак, она выпрямляет ноги, всё ещё обутые в туфли, опускает их на пол и следом неспешно выпрямляется всем телом.
— Только один вопрос, — продолжает адвокат, — они предлагали тебе сделку? Шантажировали? Выпытывали какие-то сведения?
Да это не один, а сразу три вопроса. Вот, значит, зачем его прислали. Волнуются за сохранность своей информации. После произошедшего в то, что кто-то волнуется за её личную сохранность, Диана уже не верит.
— Да. Снятие обвинений в обмен на всю внутреннюю информацию по ММК.
Адвокат, скорее всего, был насторен на долгие выпытывания, он ожидал, что девушка попытается скрыть что-то, или же что она вообще не сразу поймёт, о чём речь. Не будучи лично знакомым с подзащитной, такой лаконичной прямоты он от неё не ожидал.
— И что... ты? — он пытается подобрать правильные слова, чтобы не спугнуть собеседницу чрезмерным нажимом, — только не бойся: чтобы ты им ни наговорила, это не имеет значения. Тилль и Флаке тебя не бросят.
Ну да, конечно. Вышло так, что её бросили все.
— Я ничего не сказала, — и она тихо добавляет: — Не успела.
— Пойдём.
— Куда?
— На выход. Они больше не смеют тебя здесь держать. Торопись, тебя заждались. Все вопросы потом.
Не веря своим ушам, девушка поднимается на ноги и приближается к моложавому юристу в модном сером костюме.
— А можно один вопрос сейчас?
— Да.
— У Вас случайно нет воды? Попить...
Глаза адвоката округляются, он ещё раз придирчиво осматривает арестантку, хмурит брови...
— Тебе что, даже воды не давали?
— Нет...
— Вообще? С десяти утра? А еды?
— Нет...
— Ну так это же замечательно! — адвокат хватает её за руку и волоком тащит из камеры — дверь оказывается незапертой. Они преодолевают подвальный коридор, затем два пролёта вверх по лестнице, коридор первого этаже, и, наконец, сопровождаемые взглядами десятков глаз, оказываются на морозе. — Замечательно! Нарушение конституционных прав задержанной прямо в стенах управления ФСБ!
Словно опомнившись, он останавливается, дав девушке возможность отдышаться. Они всё ещё на территории управления, обходят здание сзади — направляются туда, где за рядом вечнозелёных елей находится парковка для посетителей.
— Сейчас тебя напоют, накормят и спать уложат. Кстати, меня просили передать... В общем вот, смотри.
Адвокат достаёт из кармана пиджака смартфон, загружает страничку одного из городских пабликов Вконтакте и ставит на плей закреплённую в шапке видеозапись.
Кадры из “Галактики”, некая девушка, признающаяся в поджоге, видео с концерта, даже пара кадров с самой Дианой с парковки клуба, уже после эвакуации. Голос за кадром объясняет суть видео. Голос принадлежит Круспе, из-за характерного “р” его невозможно перепутать ни с каким другим; но Диана на тексте не фокусируется. В голове звучит лишь одна мысль, мысль которую она не примянула озвучить:
— Значит, все всё знали...
Адвокат явно ждал этого вопроса. Oн закрывает видео, убирает девайс обратно в карман и вкрадчивым голосом поясняет:
— Скажем так, все всё знали, но никто не знал, что ты ничего не знала.
Ложь. Какая же эта ложь. По крайней мере, Оливер не мог не знать — его бы в первую очередь поставили в известность. Интересно, как давно ведётся вся эта игра? Ускорив шаг, они добираются до парковки, на которой их ожидают сразу несколько знакомых автомобилей: Ольгин, Оливера и Флаке. Завидев девушку, Оливер бросается к ней. Скривив губы, она отталкивает его, ударив обеими ладонями в грудь, и несётся мимо. Она не знает, куда бежать — ей очень холодно и никого из присутствующих здесь людей она видеть не желает. Да что там — физически не может на них смотреть. Решая проскочить мимо и исчезнуть в подворотнях, она переходит на бег, но чьё-то крепкое, незнакомое прикосновение заставляет её остановиться. Она уверена, что человек, заключивший сейчас её в свои цепкие объятия, никогда прежде её не касался. Неловко развернувшись, она упирается взглядом в костлявую грудину — кажется, рёбра рельефно выпирают даже из-под трикотажной кофты. Она ведёт взглядом вверх: необычно мощная шея с острым кадыком, тонкий рот, крючковатый нос с плотно усаженными на него старомодными очками, и эти жидкие выбеленные волосины с торчащими из них огромными ушами... Она ещё ни разу не имела возможности рассмотреть лицо Флаке так близко. Все его морщинки, болезненную белизну его грубой кожи. Какой же он всё-таки... некрасивый! Кажется, Лоренц прочёл её мысли: снисходительно улыбнувшись краешками бесформенно растянутых губ, он едва слышно произносит:
— Поехали, надо поговорить.
И тянет её в свою машину. Кто бы знал, что в этом двухметровом скелете столько силы — следуя за его рывком, тело девушки чуть ли не воспаряет в воздух, во всяком случае каблуки уже невесомо отрываются от поверхности обледенелого асфальта.
— Я не хочу никуда ехать, — Диана изо всех сил вырывается, вцепившись свободной рукой в край дверного проёма у переднего сидения автомобиля.
— Знаю. Но надо. Ради тебя.
Лоренц буквально утрамбовывает сопративляющееся тело на сидение рядом с водительским, захлопывает дверцу, в полсекунды занимает место за рулём и трогается.
Отъехав пару кварталов от злополучного здания с памятником Дзержинскому у входа, он снова заговаривает:
— В бардачке есть вода. Попей. А скоро мы ещё и поужинаем.
От слов “попей” и “поужинаем” Диане становится сухо и пусто. Она нащупывает в бардачке полулитровую пластиковую бутылку и присасывается к ней иссушенными губами.
Пейзажи уже почти ночного города остаются позади — машина покидает городскую черту. “Едет убивать. В лес, закапывать”, — равнодушно думает Диана. “Она думает, я убивать её еду и в лесу закапывать”, — думается Лоренцу, и его невероятный рот растягивается в доброй улыбке.
— Мы могли бы и в “Арарате” поужинать, но учитывая твою внезапную популярность, спокойно побеседовать нам там не дадут.
Диана натуженно выдыхает. Сиденье с подогревом и включенная на всю мощность печка погрузили её в состояние машинального выжидания.
— Куда угодно, только скорее. Я жрать хочу.
— Приехали уже, — Флаке снова улыбается.
Какой-то загородный частный отель на несколько номеров. Из числа тех, что снимают для корпоративных тренингов, встреч выпускников или свадеб. Сейчас, на исходе новогодних каникул, он пустует. В зале ресторана никого, и скучающие сотрудники с воодушевлением окружают внезапную странноватую парочку своим вниманием.
Очень скоро на столе появляется всё. Всё, что надо для счастья измождённому организму. Мясо, морепродукты, овощи, картофельное пюре, даже грибной суп. Куча холодных закусок, вода и вино. Флаке набрасывается на еду первым, подавая пример. Вскоре и Диана присоединяется к весёлому пиршеству. Они молча поглощают съестное, пока голод не сменяется насыщением. Откинувшись на спинку стула, Флаке смотрит на спутницу ровным доверительным взглядом.
— Я знаю, ты думаешь, что мы тебя предали. И в чём-то ты даже права. Но я обещал, что мы тебя вытащим — и вытащили же. Если ты считаешь, что единственное, что нас волнует — это сохранность информации, то зря. Информация — вещь непостоянная. Сегодня она актуальна, а завтра уже нет. Даже если ты рассказала им всё, то есть вообще всё, нам ничто не помешает сделать так, что всё рассказанное тобою перестанет иметь вес. Сама посуди — любые счета можно закрыть, любые программные настройки обнулить, любого человека можно спрятать...