Я больше не могла этого скрывать. Я пыталась понять, где я напортачила, ломая голову над тем, что сделала не так, что выдала себя. Я была так осторожна в каждом своем действии.
Но все это уже не имело значения.
Он знает.
Я едва успела осознать происходящее, как почувствовала, что киваю в ответ, и он притянул меня к себе, прижавшись своими губами к моим.
ГЛАВА 25
СОФИЯ
Я колебалась долю секунды, держа губы сомкнутыми, пока, наконец, не сдалась, мой рот со стоном приоткрылся, впуская его внутрь.
Его губы прижались к моим, а мои пальцы запутались в его волосах, дергая их за корни, в то время как он обхватил мое лицо, пытаясь прижаться как можно ближе, каждый из нас боролся за доминирование.
Мои веки сомкнулись, когда его язык скользнул по моему, а его руки наклонили мою голову, чтобы углубить поцелуй, заставив меня всхлипнуть. Я позволила себе потеряться в нем, мое тело стало податливым в его руках, его колено между моих ног было единственным, что удерживало меня.
Наш поцелуй был жестоким от агрессии и похоти, все потерянные годы выражались в этом единственном действии. Он целовал меня так, словно это был наш первый и последний раз. Словно хотел поглотить меня. Как будто он был лишен этого слишком долго, и мой вкус был его единственным лекарством.
Я прильнула к его прикосновениям, как вдруг он остановился. Мои глаза распахнулись, и он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза, его теплые ладони все еще обхватывали мое лицо. Он глубоко вздохнул, в его взгляде отражалась внутренняя борьба.
— Почему ты бросила меня? — пробормотал он, его большой палец лениво поглаживал мою щеку.
Я позволила своему взгляду блуждать по его лицу, прежде чем выпалить частичную правду.
— Я должна была.
Его большой палец приостановил свои движения вперед-назад при моем признании.
Иногда лучшая ложь та, которая накручена на ядро истины. (цитата)
Несмотря на то, что мне не удалось убедить его, что я Оливия Моралес, я не могла втянуть его в это. Я не для того оставила его все эти годы назад, чтобы потом он оказался под перекрестным огнем. Я никогда не смогу простить себе, если из-за моей Vendetta ( пер. Месть) его убьют.
В один момент его руки были на мне, а в другой он был уже в другом конце зала, проводя пальцами по своим кудрям. Внезапная потеря его тепла вызвала у меня легкий укол страха внутри.
— Ты должна была? Что это вообще значит? — Он насмехался, его голос зазвучал слегка резче, когда он покачал головой, и его смех исчез.
Наступила пауза, и его челюсть дернулась, когда я замолчала.
— Ты бросила меня, София.
Волна эмоций захлестнула мою грудь. Потерять его было той ценой, которую я была готова заплатить, но я больше не была уверена, что это был правильный выбор. Я никогда не ожидала увидеть его таким измученным из-за этого.
— Это было из-за меня? Из-за того, что случилось той ночью?
— Нет, — тут же ответила я, не в силах вынести мысли о том, что он подумает, будто я жалею о нас.
Я покачала головой.
— Ты должен был забыть обо мне. Ты должен был жить дальше...
— Как я могу забыть тебя, mi alma? — прохрипел он, его черты лица исказились в страдальческом выражении.
Он начал двигаться, отворачиваясь от меня и от разговора, но я не отпускала его. Однажды я уже отпустила его, и снова делать этого не собираюсь. Не после того, как я стала свидетелем того, чем обернулся отказ от него семь лет назад, когда я теперь знала, как сильно мои действия повлияли на него.
Я успокоилась и бросилась за ним, схватив его за руку.
— Mi cielito (пер. Мое солнышко), — прошептала я, и он напрягся, остановившись как вкопанный.
Он развернулся, и я потянулась к нему, чтобы обхватить его лицо руками, щетина царапала мои ладони. Мое сердце бешено колотилось в груди, и я боялась, что он вот-вот отвергнет мое прикосновение.
Он вздрогнул, но не оттолкнул меня. Я выдохнула с облегчением.
— Не смей думать, что мой уход был когда-либо твоей виной. Ты был единственной причиной, по которой я хотел остаться, но я должна была уйти. Я должна была это сделать. Ради себя.
— Почему ты не… — Он запнулся, когда я провела пальцами по его челюсти, перебирая волосы на затылке.
Я приподнялась на кончиках пальцев ног, увлекая его вниз, пока его лоб не прижался к моему.
— Я никогда не уезжала из-за тебя. Я ушла ради тебя.
Его дыхание стало тяжелее, а глаза закрылись. Прежде чем он успел произнести еще одно слово, я запечатлела поцелуй на его приоткрытых губах.
Он вздрогнул в моих объятиях, и пока его глаза были закрыты, я отбросила в сторону все мысли, и нежно накрыла его губы своими, позволяя себе чувствовать.
Просто отпустить и чувствовать.
Он пока не отвечал взаимностью, поэтому я прильнула к его рту сильнее, прижимаясь к нему всем телом. Мой поцелуй начался неуверенно, пульс гулко стучал в моей крови.
Тео замер на мгновение, но это было все, что он успел сделать, прежде чем его ладонь мягко легла на мою щеку, а его губы начали двигаться по моим.
Медленно начинаясь, как будто он не хотел торопиться, заново знакомясь с моим вкусом, но этот темп быстро сменился отчаянным. Его вторая рука обхватила мою шею, наклоняя мою голову так, как ему хотелось, прежде чем он углубил поцелуй, проникая своим языком внутрь и ловко проводя им по моему.
Мы погрузились в поцелуй. Столкновение наших языков и зубов было собственническим, грубым.
Непринужденным
Одной рукой он все еще держал меня за шею, а другой впился в мое бедро, толкая меня, пока я снова не ударилась спиной о стену, его пах теперь прижался к моему.
Его рука скользнула под подол моей футболки, провела по боку, задев прямо под грудью. Он затаил дыхание, и на его губах появилась небольшая улыбка, когда он обнаружил, что на мне нет бюстгальтера.
— Мне всегда нравилось то, как ты ощущаешься в моих руках, — пробормотал он мне в губы.
Он продолжал ласкать меня, и моя грудь потяжелела от его прикосновений. Я извивалась под его прикосновениями, мои пальцы запутались в его волосах, когда он грубо обхватил один сосок, захватив его большим и указательным пальцем, а затем нежно покрутил.
— И мне всегда нравилось то, что ты заставляешь меня чувствовать, — выдохнула я.
Он покрутил мой сосок, на этот раз сильнее, ощущения были на грани боли. Я приподнялась на цыпочки, выгибаясь навстречу его прикосновениям. Усиливающаяся жгучая боль пронзила меня до глубины души, похоть разлилась по венам, затуманивая зрение.
Он провел дорожку грубых, голодных поцелуев по всей линии моего подбородка, его щетина царапала, оставляя обжигающие следы, прежде чем он вернул свое внимание к моим губам.