Поэтому я просто кивнула и заставила свои ноги двигаться, пока не встала прямо перед Тео. Он подвинулся и жестом показал, чтобы я шла первой.
Затем он сел рядом со мной на заднее сиденье внедорожника, и водитель закрыл за ним дверь. Его восхитительный аромат наполнил мои ноздри, опьяняя меня в замкнутом пространстве. Он был так близко, но в то же время казался таким недосягаемым.
Я взяла телефон из сумочки, чтобы отвлечься, и не сводила с него взгляда, пока водитель отъезжал от подъездной дорожки, выезжая на главную дорогу. Краем глаза я увидела, как Тео откинулся на спинку сиденья, повернув голову, чтобы посмотреть в окно.
Все мое тело ощущало тяжесть его присутствия, пока мы сидели в полной тишине, за исключением музыки, доносившейся из динамика. Несмотря на перегородку, отделявшую нас от водителя, Тео не пытался завязать разговор, и я была благодарна ему за это.
Мое внимание все еще было сосредоточено на экране, когда я почувствовала тепло, обжигающее мой бок. Я бросила взгляд вбок и увидела, что рука Тео опирается на сиденье, разделяющее нас.
Разрез моего платья обнажал большую часть моей левой ноги, и кончики его пальцев медленно коснулись обнаженной кожи, прежде чем убрать их.
Он все еще смотрел в окно, но я знала его. Его тело выражало нечто большее. Он искал уверенности. Он хотел знать, было ли произошедшее в хижине реальностью.
Я убрала телефон в сумочку, лежащую на моих коленях, размышляя о том, что делать дальше. Мне нужно было завершить свою миссию, но я также хотела напомнить ему, что принадлежу ему.
Эти две потребности боролись в моем сознании.
Прежде чем я успела усомниться в себе, я провела рукой по боковой поверхности бедра, задевая кожаное сиденье. Но как раз в тот момент, когда я собиралась соединить наши руки вместе, чтобы сжать ее три раза, как мы всегда делали, чтобы убедиться, что с другим все в порядке, перегородка резко опустилась.
— Мы почти приехали, - объявил наш водитель.
Я быстро убрала руку, зажмурившись. Я сжимала сумочку на коленях, чтобы подавить порыв прикоснуться к нему, когда наш водитель оставил перегородку опущенной.
Мои нервы усилились, когда в поле зрения появилось место проведения гала-концерта, но я подавила их, сосредоточившись на конечной цели.
Сегодня вечером я убью Виктора Моралеса и наконец-то упокою своих родителей.
Водитель припарковался и Тео вылез и обошел машину сзади, чтобы открыть мне дверцу. Он протянул мне руку, чтобы я взяла ее. Я помедлила, прежде чем вложить ее в его руку, его большой палец провел по костяшкам моих пальцев, и по моей коже побежали мурашки.
Я быстро отдернула руку, собираясь с духом, избегая его взгляда, и сосредоточилась на машине позади нас, наблюдая, как Джексон выходит из машины и открывает дверь для Виктора.
Виктор подошел ко мне и обнял за талию, притянув меня к себе.
— Это выглядит потрясающе, - прошептал он мне на ухо, прежде чем прижать легким поцелуем к моей щеке.
Я пробормотала небольшое спасибо, заставляя себя не смотреть на Тео, но я чувствовала его взгляд, прожигающий дыру в моей голове. У меня сжалось в груди, раскаяние нарастало в груди, от осознания того, что ему пришлось стать свидетелем этого жеста привязанности и рук Виктора на мне, хотя я бы предпочла, чтобы это он был рядом со мной.
Сосредоточься, София. Еще одна ночь притворства и все.
Мы поднялись по лестнице с красным ковром и вошли в здание, которое я арендовала для сегодняшнего мероприятия. В здании из коричневого кирпича были мансардные окна и окна от пола до потолка на верхнем этаже. Здание находилось в портовом районе Бемеса, прямо напротив порта, что делало его самым удобным местом для осуществления моего плана.
Мы назвали свое имя портье, и он быстро отошел в сторону, взмахнув рукой перед собой, приглашая нас внутрь.
— Приятного вечера, мистер и миссис Моралес.
Внутри зал галереи служил бальным залом, где проходило главное событие. С массивного потолка свисали хрустальные люстры, яркий свет падал на полированный пол, персонал разносил золотые тарелки с закусками и фужеры с шампанским.
Тео и Джексон заняли места по разные стороны комнаты, а Виктор сосредоточил внимание на некоторых гостей. Он взял меня под руку, и мы прошлись по залу, ведя светские беседы и укрепляя связи с некоторыми донорами и другими светскими пиявками.
Мне потребовалось все, чтобы не опустить глаза во время некоторых из этих разговоров. Вместо этого я сохраняла очаровательную улыбку, делая вид, что слушаю, время от времени кивая, чтобы казаться вовлеченной.
Но в конце концов болтовня передо мной затихла, и я обвела глазами комнату, снова ища его. Он сменил позицию и теперь прислонился к стене в дальнем углу.
Хотя он старался слиться с обстановкой, от него невозможно было оторвать глаз.
Завороженная, я впервые за сегодняшний вечер рассмотрела его с другой стороны. На нем был черный костюм с черным пиджаком и рубашкой, облегающий его телосложение. Его брюки обтягивали его сильные бедра, которые всего несколько дней назад обхватывали мою талию, прижимая меня к себе, когда он заставлял меня забыться на некоторое время.
Его взгляд встретился с моим, и его челюсть сжалась, его глубокие карие глаза стремились снять слои, которые я пыталась скрыть от него. Я попыталась отвести взгляд, но его взгляд был слишком цепким, невидимая нить связывала нас, и я не могла заставить себя разорвать ее.
Только когда я почувствовала твердую руку Виктора на своей талии, он вывел меня из оцепенения и вернул к разговору с мэром. Виктор держал меня прижатой к себе с того момента, как мы вошли в дом. Как будто он боялся, что я могу исчезнуть.
Мне нужен перерыв.
Я держалась рядом с Виктором, пока, к счастью, не появился отвлекающий маневр в виде жены мэра, как раз к началу сегодняшнего аукциона.
Menos mal.
— Прошу прощения, — сказала я, положив руку ему на грудь. — Я отойду на минуту, нужно кое-что что проверить тут. Скоро вернусь, - закончила я, оставив их беседовать.
Виктор фыркнул в знак согласия и поцеловал меня в щеку, едва обратив внимание на то, что я только что сказала, поскольку его внимание было приковано к престижным гостям.
Скользя по комнате, я пробиралась между небольшими группами, быстро убеждаясь, что они получают удовольствие, и направилась к большим белым французским дверям в задней части, остро нуждаясь в свежем воздухе.
Я взяла по пути несколько канапе с подносов, расставленных на столах, прежде чем войти в двери и пройти по длинному темному коридору. Мои красные каблучки застучали по деревянному полу, когда я направилась к лестнице в конце коридора.
Я стояла у подножия ступенек и смотрела на себя сверху вниз, жалея, что не одета в более удобный наряд, но это явно вызвало бы подозрения.