— Скажи мне, что ты видишь, — сказал он, жестом указывая на дом.
Я изучила дом более внимательно. Большие окна, кремовая штукатурка стен, крыша из красной глиняной черепицы, деревянная дверь, с акцентом голубовато-серого.
Я описала ему дом и посмотрела на него в замешательстве.
— Я не понимаю.
Он подошел ближе, обхватил меня за талию, и я положила голову ему на грудь.
Он прочистил горло.
— Приглядись внимательнее.
Меня наконец осенило, когда он заговорил снова.
— Оно должно было стать нашим. Ну, это все еще может быть, если ты согласишься переехать ко мне.
Звук включающейся микроволновки вывел меня из моих мыслей. Мой взгляд вернулся к Тео, когда он достал миску с растопленными ингредиентами и открыл один из ящиков. Он взял ложку, чтобы размешать их.
—Ты же знаешь, что я люблю тебя?
— Я знаю, mi alma. — Он посмотрел на меня, одарив улыбкой, которая была посвящена только мне.
Искренняя открытость и радость в выражении лица Тео все еще волновала ту часть меня, о существовании которой я не знала до встречи с ним. После потери родителей я никогда не думала, что у меня будет возможность снова полюбить. Снова быть счастливой.
Мое счастье усилилось, когда я вспомнила о подарке, который я спрятала в нашем шкафу и который я должна была отдать ему позже.
Глядя на него за работой на кухне, я надеялась, что он не возражает против последнего секрета, которого я сейчас храню.
— Я тоже тебя люблю, — сказал он, обходя кухонный островок с тарелкой, наполненной лепешками, покрытыми медом и маслом, именно такими, как я любила. Он поставил тарелку на стойку и шагнул между моих ног, возвышаясь надо мной.
Его руки прошлись по моим бедрам, пока не уперлись в мои бедра. Он притянул меня ближе и указательным пальцем наклонил мой подбородок, запечатлев нежный поцелуй на моих губах.
— С годовщиной, миссис Альварес.
— С годовщиной, мистер Альварес.
Он занял место рядом со мной, наши ноги переплелись, пока мы ели и говорили о его новом деле. Эта нормальная жизнь с ним казалась мне просто идеальной.
«Не могу дождаться маленькой семьи, которую мы создадим», - думала я про себя, потирая живот.
ЭПИЛОГ - 2
TEO - ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
Раскат грома пронзил тишину, и я сонно моргнул, когда в комнате сверкнула молния.
Я посмотрел вниз на Софию рядом со мной. Она свернулась калачиком, прижавшись ко мне, ее спина была прижата к моей груди, а одна из моих рук лежала на ее талии.
Дождь барабанил по оконным стеклам, и я чувствовал, как София спокойно дышит рядом со мной, все еще крепко спит, ее темные локоны рассыпались по розовой шелковой подушке.
Мои пальцы скользили по ее животу, и меня охватило неописуемое счастье. Прошло чуть больше шести месяцев с тех пор, как она удивила меня на нашей годовщине, объявив, что беременна нашим первым ребенком.
У меня сжималось каждый раз в груди, когда я смотрел на растущую жизнь внутри нее, которую мы создали вместе. Я всегда испытывал благоговение перед ней и с каждым днем находил ее все более завораживающей.
Я закрыл глаза, потрясенный тем, как мне повезло. Я едва мог осознать, что все это реально. Мы были женаты уже почти три года, и каждый раз, когда я осознавал, что все это мое, я испытывал чистое блаженство.
Моя.
Моя жена.
Дом, который я построил для нас.
Для нашей семьи.
После того, как мы узнали, что она беременна, мы наконец-то вернулись туда, где она выросла, и упокоили ее родителей. Это был первый раз, когда она увидела могилы своих родителей. Раньше у нее не было такой возможности, так как мы сразу же взяли ее под охрану, а когда она уехала, возвращаться в Бал-Эль-Мансур было бы слишком рискованно.
У нас были небольшие похороны, на которых были только мы вдвоем. Она весь день сидела на траве, глядя на надгробие своих родителей, и разговаривала с ними. Поскольку я уже был здесь раньше, чтобы попросить руки их дочери, я стоял в нескольких футах позади, давая ей пространство, в котором, как я знал, она нуждалась, и в то же время находясь слишком далеко, если я ей понадоблюсь.
Солнце медленно садилось, когда она встала, и мы поехали обратно в отель. Через несколько часов мы легли в постель, и я провел остаток дня, обнимая ее, пока она плакала и всхлипывала у меня на груди, грустя о том, что было и что могло бы быть.
Ей было нелегко, и хотя я сделал все возможное, чтобы помочь ей пережить горе, я знал, что мысли о том, что было бы, все еще будут мелькать у нее в голове.
Было нелегко осознавать, что иногда я ничего не могу сделать, но она всегда говорила мне, что моего присутствия рядом более чем достаточно, и я просто должен был ей верить.
Через несколько месяцев после того, как смерть Моралеса стала устаревшей новостью, она начала работать в центре, в котором была волонтером во время их брака. Я знал, что ей было приятно быть рядом с ними, потому что видел радость на ее лице каждый день, когда она возвращалась домой.
Некоторые дни были не простыми для нас, но в основном последние несколько лет, когда она была рядом со мной, были самыми лучшими в моей жизни.
Она зашевелилась рядом со мной, вырывая меня из моих мыслей. Ее тело прижалось к моему, белая футболка, в которую она была одета, задралась, открывая мне ее.
В комнате было темно, только лунный свет заставлял дождь мерцать на стенах нашей спальни, демонстрируя очертания ее голой задницы.
Я сжал ее бедро, когда она уперлась в мою растущую эрекцию, и мое имя вырвалось из ее губ со стоном, вызывая глубокое желание в моей груди.
Даже после всех этих лет желание обладать ею, отмечать ее, претендовать на нее никогда не утихало. Я все еще не мог перестать тянуться к ней, когда она была рядом, и с нетерпением ждал ночи, чтобы забраться обратно в постель, зная, что засну и проснусь рядом с ней еще на один день.
Я по-прежнему хотел ее сейчас так же сильно, как и десять лет назад.
— Тео, — выдохнула она с тихим вздохом, снова прижимаясь ко мне.
— Ммм, — сказал я, касаясь макушки ее головы, но она не ответила.
Она все еще спала и, вероятно, видела один из своих снов. В последние несколько недель они снились ей все чаще, и я не жаловался.
Мой рот прильнул к ее шее, нежно целуя ее, пока моя рука скользнула под футболку, вверх по животу и в ложбинку между ее грудями.
Я обхватил их поочередно, мои пальцы забавлялись с ее сосками. Я знал, что в последнее время они стали более чувствительными, поэтому я выбирал между сжиманием и пощипыванием их.