• • •
СНИЛОСЬ САВИЧУ, что он замерзает. Ледяная вода обрушивалась на него, пропитывая футболку и боксеры, бьёт по лицу. Мощные волны швыряли его спиной во что-то твёрдое и неподатливое – в камень. Вода отступала, но тут же с грохотом обрушивалась на него, колотя по нему, промораживая до костей. Он пытался увернуться от волн, но не мог пошевелиться.
Толстые веревки крепко прижимали его к огромной скале, выступавшей из моря.
Какое море?
Ему снилось, что он привязан к скале? Он изо всех сил тянул и дёргал верёвки, пытаясь высвободить руки из-под толстой пеньки, но не мог. Верёвки были мокрыми от ледяных волн и всё туже натягивались.
Это был не сон. Это был Далко.
Савич услышал громкий свистящий звук и, подняв голову, увидел огромного чёрного орла с огромным размахом крыльев, кружившего над ним. Он спикировал низко, пока его чёрные крылья не накрыли его, и вонзился клювом прямо ему в бок. Боль была настолько невыразимой, что он чуть не потерял сознание. Орел вытащил свой окровавленный клюв и взмыл вверх, а затем в следующее мгновение снова спикировал на него. И снова…
Вонзил в него клюв, вонзаясь всё глубже, тянув и разрывая, пока он не закричал от ужасной боли. Когда орёл снова вытащил клюв из его тела, Савич посмотрел в его чёрные, мутные глаза. Орёл ответил ему взглядом, несколько секунд смотрел на него сверху вниз. Глаза его всё-таки не были мутными. Далко стоял позади них.
Орел снова вонзил клюв ему в бок, зарываясь всё глубже, опустошая его, разрывая на части. Он чуть не потерял сознание. Он спохватился. Нет, это был Далко, он не мог позволить этому безумцу победить. Он должен был бороться с болью, должен был понять, что происходит. Он был привязан к скале и не мог освободиться. Огромный орел вонзал клюв ему в бок. Что всё это значит? Кого на этот раз играет Далко? Он разыгрывает миф о Прометее, играя за орла? Зевс каждый день посылал орла, чтобы вырвать и съесть печень Прометея, но она каждую ночь отрастала заново, и этот цикл повторялся бесконечно, по крайней мере, пока Геракл не спас его, в конце концов, может быть, в зависимости от того, кто рассказывал эту историю. Это было наказание Зевса за то, что Прометей посмел подарить человечеству огонь.
Далко возомнил себя могущественным, как Зевс? Савич закричал: «Что случилось, Далко? Ты не можешь придумать что-нибудь оригинальное?»
Орёл издал пронзительный крик в небеса, но затем завис над ним, явно никуда не спеша. Разговаривать с ним было бесполезно; орёл не отвечал. И Далко позаботился о том, чтобы быть физически беспомощным. Он представил себе пещеру Винкеля, изо всех сил сосредоточившись на том, чтобы снова отправить их обоих в большую комнату, но ничего не изменилось. Он представил себе Далко, стоящего на огромном аллигаторе, лениво скользящем по зелёным водам Эверглейдс, с медленно раскрывающейся пастью, с чёрными глазами, устремлёнными на него. Но он всё ещё был на скале, а орёл над ним. Он представил себе фиолетовое море, деревянный плот, скользящий по волнам, и посадил Далко на плот, одного в открытом море.
Ничего не произошло.
Безжалостные волны всё ещё били его, омывая открытую рану в боку. Примечательно, что вода была настолько холодной, что боль притуплялась, но лишь на мгновение.
Орёл с криком спикировал на него снова, закрыв голову Савича крыльями, глубоко вонзив клюв в зияющую рану в боку. И снова лениво взмыл, зависнув над ним, хлопая чёрными крыльями, глядя на него сверху вниз, и кровь капала с его клюва.
Он кричал, чтобы его вернули в постель, но ничего не изменилось. Почему он ничего не мог изменить? Неужели он умрёт в этом мире снов, навеки прикованный к этому камню?
Он закричал: «Гриффин, помоги мне!»
Гриффин стоял на скале над ним, чуть не сброшенный с неё яростным ветром. Волны плескались у его ног, цепляясь за него. Глаза его расширились от потрясения. Савич смотрел, как он хватается за толстые верёвки, чтобы удержать равновесие.
Он спустился по склону скалы, используя верёвки, которыми был связан Савич, чтобы удержаться на ногах. Он начал завязывать узел. Орёл спикировал к ним, кровь Савича всё ещё капала с его клюва, но внезапно отступил, бешено хлопая крыльями и крича на них. Он врезался в Гриффина и вонзился клювом ему в плечо, чуть не сбросив его со скалы в море.
Гриффину удалось удержаться. Он резко развернулся и ударил орла кулаком по голове. Орёл закричал и отпрянул, стараясь держаться на расстоянии. «Он наблюдает за нами, — сказал Гриффин. — Он не знает, что делать теперь, когда нас двое».