Это была большая комната со старомодной мебелью, кружевными занавесками на окнах, лоскутными ковриками на полированном кленовом полу – комната пожилой женщины. У дальней стены стояла старинная железная кровать, и на ней лежала мисс Луиза, совершенно неподвижная, то ли крепко спящая, то ли без сознания. На ней была белая ночная рубашка с высоким воротом, натянутая на шею белым покрывалом. Её волосы были заплетены в тонкую косу, перекинутую через плечо, такие же седые, как и её неподвижное лицо. На тумбочке рядом с ней горели зелёные, белые и золотые свечи, окружавшие тарелку, полную трав и сухоцветов.
Делия посмотрела на неё сверху вниз. «Я услышала её крик после полуночи. Когда я прибежала, она лежала на полу, держась за голову. Потом она упала.
Без сознания. Когда я прикоснулась к ней, я поняла, что её больше нет. Как странно, но знаете, я скучаю по звуку её адских спиц? Она повернулась к ним. «Теперь вы знаете, да? Вы знаете, кем она была?»
«До этого момента я не был до конца уверен, что это Стефан Далко», — сказал Савич.
«Ты думал, что я этот персонаж Далко?»
«Возможно, ненадолго. Я быстро понял, как сильно ты любил Брейки, как сильно ты был готов на всё, чтобы защитить его. Ты бы никогда не сделал Брейки убийцей».
«Она снова пришла за тобой?»
Савич кивнул. «Она бы убила меня, если бы Гриффин её не застрелил. До этого момента я был беспомощен».
«На самом деле, — сказал Гриффин, — на Савича напал огромный чёрный орёл. Я отстрелил ему голову».
Делия вытащила из-под прикроватного столика большую книгу и протянула её Савичу. «Ей нравилась греческая мифология. Она изучала это». Они с Гриффином посмотрели на картину, изображавшую обнажённого Прометея, прикованного к скале над бушующим морем, а над ним парил орёл, бешено хлопая крыльями.
Савич кивнул и вернул его. «Да, именно это она мне и сшила».
Он повернулся и посмотрел на неподвижную фигуру, обладавшую такой силой. Он вспомнил ужасную боль в боку.
Делия сказала: «Она всегда хвасталась, что она самая могущественная ведьма на свете. Но вы её победили, агенты, вы её победили».
«Она была, — сказал Савич, — могущественным экстрасенсом, использовавшим символы колдовства. И она была совершенно безумна. Я знал ещё пару таких же, и обе были ужасающими».
«Почему она не в больнице, миссис Элкотт?» — спросил Гриффин, глядя на обвисшее лицо.
«Это не принесет никакой пользы».
«Они могли бы следить за ней и кормить ее внутривенно».
Она снова покачала головой. «Как я уже говорила, я поняла, как только прикоснулась к ней, что её больше нет. Пойдём со мной на кухню. Выпьем чаю». Она повернулась и вышла из спальни. Савич и Гриффин последовали за ней через пропитанный ароматом лаванды коридор на кухню.
Савич и Гриффин молчали, наблюдая, как она готовит чай, уделяя этому все свое внимание.
Когда она наконец села с ними за стол, добавляя сахар в чай, она сказала: «Оглядываясь назад, я понимаю, что она долгое время балансировала на грани безумия, а может быть, всегда была, просто я отказывалась это замечать. После того, как мы с Артуром поженились, она любила подшучивать надо мной за то, что я викканка, за мои глупые и бессмысленные ритуалы, как она их называла, но никогда не делала этого, когда Артур мог её услышать. Он держал её в узде. Видите ли, мой муж знал, кто она такая,
знала, какими силами она обладает, знала, что не будет испытывать угрызений совести, используя их.
В конце концов, она была его матерью. А потом несколько лет назад из-за автокатастрофы она оказалась в инвалидном кресле. Артур был за рулём, когда на перекрёстке в него врезался пьяный. Этот мужчина умер месяц спустя. Он покончил с собой. Мы не знали, виновата ли она, но иногда я смотрел на неё, и она выглядела очень довольной собой. Но когда её раны зажили, она изменилась. Она всё время злилась. Артур боялся, что не сможет её контролировать. Когда он понял, что у него нет выбора, он связал её. Связывание — это мощное заклинание, которое держит под контролем силу ведьмы. После этого она несколько лет никому не причиняла вреда.
«Или, может быть, миссис Олкотт, — сказал Савич, — она уважала его настолько, что прислушивалась к нему?»
Делия закатила глаза. «Верьте, если хотите, но я в этом сильно сомневаюсь. Она правда любила Артура больше всех на свете, больше двух своих покойных мужей, больше любого из нас. Она восхищалась его силой, понимаете, вероятно, завидовала ей, постоянно умоляла его освободить её. Она считала его слабым, раз он не воспользовался своей силой, и винила меня.
«Когда он умер полгода назад, она сказала, что вольна поступать, как пожелает.