«Использование семьи как рычага давления — ещё одна распространённая практика», — сказал Кэл. «А вот насчёт матери Конклина я тоже сомневаюсь. Не могу представить, чтобы она подвергла своих внуков риску гибели — или, если уж на то пошло, сына».
Эрвин сказал: «Мы не знаем, что она знала или знает. Она молчит.
МИ5 надеется, что она может наказать имама, если пострадают внуки, но я, как и вы, не могу себе представить, чтобы она сознательно пожертвовала собственным сыном».
«Согласен», — сказал Шерлок. «Полагаю, она вообще мало о чём подозревала».
Джусти сказал: «Мы подозреваем, что мать Насима не одобряла его жену, Мари Клэр, поскольку она француженка и католичка. Но вы правы, это натяжка. Поскольку Насим тоже не хочет с нами разговаривать, мы предполагаем, что он больше боится людей, удерживающих его семью, чем нас. И всё же он по какой-то причине потребовал поговорить с вами, Шерлок. Вам придётся убедить его открыться. Возможно, мы сможем ему помочь, если он расскажет нам всё, что знает. У вас есть время подумать. Мы подъезжаем к Грейт-Нек, и нам придётся ещё сорок пять минут стоять в ужасных пробках, прежде чем мы свернём на Колби».
Эрвин сказал: «У меня живот трётся о позвоночник. Я знаю хороший магазин деликатесов в Грейт-Нек. Кто-нибудь хочет сэндвич?»
НА ПУТИ В КВАНТИКО
пятничное утро
Савич аккуратно обвёл Porsche восемнадцатиколесный грузовик, нажал на газ и втиснулся между двумя машинами. Позже, когда они подъезжали к Куантико, движение стало свободнее. В тот день ты был рад, что жив.
Небо было ясно-голубым, летняя жара ещё не окутала Вашингтон, но она наступит. Он хотел, чтобы Шерлока не было рядом, особенно этим утром, но её вернули в Нью-Йорк, чтобы допросить Конклина. Он обещал ей взять с собой в Квантико ещё одного агента для сеанса гипноза Брейки, и она знала, что это будет Гриффин, по той простой причине, что Гриффин без вопросов поверит в то, что случилось с Савичем прошлой ночью.
Она знала, что он совершит этот прыжок веры. Он сам был одарён.
Савич взглянул на Гриффина, сидевшего рядом с ним. Он был не только одарён, но и очень умён, неистово предан своему делу и обладал интуицией – отчасти поэтому Савич попросил его перевестись из отделения в Сан-Франциско в Вашингтон. Он знал, что Гриффин прекрасно разглядит возможности и проблемы экстрасенса, с которыми они сейчас столкнулись. Не помешало и то, что он уже участвовал в этом деле и знал Брейки. Если Савич прав, Гриффин услышит, как Брейки точно описывает ту сцену, в которую сам Савич попал под гипнозом.
Он начал рассказывать об этом Гриффину сегодня утром в кабинете, словно сон: о сосновом лесу, о том, как он шёл на запах дыма к древней башне, о появлении Стефана Далко. Гриффин, конечно, слушал, но только когда Савич прямо заявил ему, что это не сон, а иллюзия, созданная специально для него, вероятно, то же самое, что испытали Уолтер Гивенс и Брейки Элкотт, прежде чем стать убийцами, глаза Гриффина вспыхнули…
Иначе и не скажешь. Как и надеялся Савич, он хотел знать всё. Савич провёл его через всё, шаг за шагом.
Гриффин замолчал, обдумывая всё происходящее. Он спросил деловито, обращаясь скорее к себе, чем к Савичу: «Как думаешь, что случилось бы, если бы нож Далко тебя ударил?»
«Не знаю, что бы произошло, но скажу тебе, Гриффин, иллюзия была реальной, она казалась реальной».
«И вы верите, что это та же иллюзия, которую Далко использовал на Уолтере Гивенсе и Брейки Олкотте».
«Да, это вариант. Далко пришёл ко мне совсем по другой причине, чем Уолтер или Брейки. Далко пришёл, чтобы убить меня. Он хотел остановить расследование».
Савич покачал головой. «Мы пока ещё не так много знаем. Неужели он не понимает, что ты просто продолжишь с того места, где я остановился, если со мной что-то случится?»
«Это было бы совсем не то, и ты это знаешь. Удивительно, что ты сделал, Савич, — изменил место действия на пещеру Винкеля. Возможно, это спасло тебе жизнь».
«Может быть. Или, может быть, Шерлок так и сделал, когда она начала меня трясти и шлепать, чтобы разбудить».
«Мы знаем, что именно Брейки убил помощника шерифа Льюиса. Для кого угодно, кроме Брейки, это был бы безумный риск, даже вслепую. Но Далко ничего не сказал о том, почему он выбрал Брейки? Почему именно Уолтера Гивенса?»