Джусти сказал: «Посмотри туда, Шерлок».
Насим Конклин сидел перед ней на мониторе высокого разрешения, подвешенном на уровне глаз на стене гостиной. «Он в дальней спальне», — сказала Джо. «Видите ли, он прикован к стулу и смотрит телевизор. Смотрит новости. Кроме того, он читает — газеты, журналы, всё, что мы ему даём. Он мало спит, мало ест. Когда он не читает и не смотрит новости, он сидит с таким видом, будто мир рухнул. Полагаю, для него это так, и он это знает.
Он выходит из комнаты, чтобы воспользоваться ванной, и еще полчаса, которые мы дали ему погулять на улице вчера вечером, когда было совсем темно».
Джусти сказал: «Мы подождем здесь».
Джо проводила Шерлока в заднюю спальню, отперла дверь и распахнула её. «Насим, вот ваш агент Шерлок», — сказала она и отошла в сторону, пропуская Шерлока. Она начала закрывать дверь, но Кэл покачал головой и последовал за Шерлоком в спальню. Комната была небольшой, с минимумом мебели; односпальная кровать посередине была застелена тёмно-синим покрывалом. Насиму Конклину пришлось попросить, чтобы его пересадили с кресла на кровать, и это был единственный выбор. Рядом с ним лежала стопка журналов, книг и газет.
Шерлок направился прямо к Насиму Конклину и остановился перед ним.
«Привет, Насим. Я до сих пор удивляюсь, как граната не разорвала нас обоих на куски».
Он медленно поднял голову и посмотрел на неё, его глаза светились умом, но также и болью. Агент Хоаг был прав. Насим Конклин выглядел так, словно знал, что это конец его пути. Но как он дошёл до этого, Шерлоку предстояло выяснить.
«Нет», — сказал он деловым тоном. «Не думаю, что ты была достаточно близка, но тебе пришлось бы смыть меня с себя». Он хрипло и горько рассмеялся. «Если бы у меня хватило смелости это сделать». Он говорил на беглом британском английском, но с французским акцентом и чем-то ещё. Она знала, что он сирийского происхождения.
Она села на край кровати. «В конце концов, он всё-таки взорвался — к счастью, в бомбодержателе».
Она увидела, что его руки были неплотно скованы спереди наручниками, пристегнутыми к ремню, который позволял ему двигаться лишь настолько, чтобы переворачивать страницы книги и чесать нос. Запястье, которое она сломала в аэропорту имени Кеннеди, было в тонком гипсе.
«Я мог бы бросить его в тебя и наблюдать, как ты разлетаешься на миллион кровавых кусочков прямо у меня на глазах».
«Вот, вот и визуальный образ», — сказал Шерлок. «Должен сказать, я рад, что ты
не сделал».
Он кивнул в сторону Кэла, который стоял у двери, скрестив руки на груди. «Я не хочу, чтобы он был здесь. Заставьте его уйти. Только вы».
«Представь, что меня здесь нет», — сказал Кэл.
«Ты её телохранитель?» — Насим загремел кандалами. — «Я больше ничего не могу ей сделать».
Кэл прислонился спиной к закрытой двери, всё ещё скрестив руки на груди. «Насколько я помню, в первый раз ты почти ничего с ней не смог сделать».
Насим улыбнулся и отпустил её. «Жаль, конечно, но ты прав». Он ещё целую минуту разглядывал Кэла, а затем снова повернулся к Шерлоку.
«Почему ты не поговорил с другими агентами, Насим? Почему именно со мной?»
Он посмотрел на нее в упор и просто сказал: «Потому что ты не боишься смерти».
Эти слова повисли в неподвижном воздухе между ними. Шерлок не знал, чего она ожидала, но точно не этого. Она покачала головой.
«Ты ошибаешься, Насим. Каждый, кто стоит обеими ногами в этом мире, боится смерти».
«Но ты все равно пришел за мной».
Никто её об этом не спрашивал. «На самом деле, правда довольно проста.
Всё произошло так быстро. Я знал только одно: мне нужно помешать тебе убить Мелиссу и всех остальных невинных людей. Моя работа — защищать, ты же знаешь.
«Ты даже имя этой женщины помнишь — Мелисса. Мне не следовало её хватать. Мне нужно было бросить гранату и положить этому конец».
«Но ты этого не сделал».
«Я провалился в аэропорту, потому что боялся умереть».
«Возможно, тебя остановил не страх. Возможно, ты не смог убедить себя убить всех этих людей».
Он начал грызть ноготь большого пальца. «Я слышал, как агенты говорили о вашем сыне. У вас есть и муж, и сын, но вы действовали, зная, что можете умереть. Неужели вас не волнует, что с ними будет? Как они будут горевать по вам?»
Откуда это взялось? Кэл и агенты в гостиной тоже задавались этим вопросом?
И тут она поняла: «Мой муж и мой сын — центр моей жизни.
У вас семья, дети, вы понимаете, что это значит. Я не понимаю, что вами двигало, чего вы надеялись достичь. Вы образованный человек, журналист. Ничто из написанного или сделанного вами не указывает на то, что вы террорист или джихадист. У вас нет никаких связей с какой-либо террористической организацией, вы не выступали за их интересы и не защищали их деятельность. Вы вели мирную жизнь, достойную восхищения; вы любите свою жену,