твоя семья.
«Так скажите мне, зачем вы взяли гранату с собой в аэропорт Кеннеди, намереваясь убить десятки людей?»
«У меня не было выбора».
«Потому что они отняли у тебя семью, не так ли?»
«Откуда ты это знаешь? Какая глупость с моей стороны. Ты же уже знаешь, что у моего младшего сына родимое пятно за коленкой. Ты же всё обо мне знаешь, да? И о моей семье?»
«Пока нет. Но нам известно, что ваша жена, Мари Клэр, прилетела в Бостон с тремя детьми три дня назад. Мы установили личности двух мужчин, находившихся с ними в самолёте, у которых были поддельные документы, очень качественные. Камеры видеонаблюдения аэропорта засняли их выходящими из терминала вместе с вашей семьёй».
«Значит, вы не знаете, где они?»
«Мы видели их на чёрном внедорожнике, выезжающем из аэропорта, но больше ничего не знаем. Пока нет».
«Вы понимаете, что у меня не было выбора? Что я поступила так, как поступила бы и вы, если бы кто-то держал вашего мужа и сына в заложниках: убила бы их, не задумываясь?»
Перечить ему не было смысла. Шерлок спросил: «Сколько времени твоя семья находилась у них, прежде чем тебя отправили в аэропорт имени Кеннеди?»
«Три дня и три ночи».
«Бесконечное время, чтобы позволить страху перед их смертью терзать тебя, позволить тебе прочувствовать горечь утраты семьи, если ты не взорвал гранату. Бесконечное время, чтобы жить с осознанием собственной смерти».
«Они безжалостны и жестоки, но теперь всё это не имеет значения. Я готов умереть, я умру. Моя единственная надежда — что вы найдёте мою семью, прежде чем их убьют».
«Ты здесь под нашей защитой, Насим. Здесь ты в безопасности, ты это знаешь».
«Вы, американцы, переоцениваете себя, агент. Моя безопасность больше не имеет для меня значения. Даже после моей смерти я боюсь того, что они сделают с моей семьёй».
В его голосе не было ни тени сомнения. Он был уверен, что скоро умрёт. «Расскажи мне, как всё это с тобой случилось, Насим. Расскажи мне, кто тебя сюда отправил».
«Я расскажу вам всё, что знаю, если вы поклянётесь, что сделаете всё возможное, чтобы найти мою семью. Поклянётесь, что не позволите вашему правительству пожертвовать ими, потому что они для него бесполезны. Тогда я расскажу вам, а не кому-либо другому.
Ты."
«Клянусь, Насим. Я лично приму участие в поисках твоей семьи.
И мы будем за ними охотиться, можете быть в этом уверены».
Он внимательно посмотрел на неё и медленно кивнул. «У тебя не так много времени».
«Тогда расскажи мне, Насим. Как они к тебе подошли?»
«Подойти ко мне? Я шёл домой с рынка по Ланкастер-роуд, когда двое мужчин в нейлоновых масках закинули меня в кузов фургона. Водителя я так и не увидел. Они били меня каждый раз, когда я пытался пошевелиться, не говоря ни слова. Они приковали меня цепью на каком-то грязном складе, пропахшем тухлой рыбой, и оставили там в ужасе, не зная, почему это со мной происходит и убьют ли они меня.
«Когда они возвращались, всегда втроём, всегда в масках, то только для того, чтобы принести мне достаточно еды и воды, чтобы выжить. Они не разговаривали со мной и не отвечали ни на один мой вопрос, игнорировали мою просьбу позвонить жене, чтобы она знала, что я жив, и договорилась о выкупе, снова били меня, если я говорил что-то лишнее. По нескольким сказанным ими словам было очевидно, что они арабы. Когда они говорили на этом языке, то с сирийским акцентом. Возможно, я узнал их голоса, но это всё.
Через два дня они усадили меня, и мужчина с сильнейшим акцентом сообщил, что я еду в Нью-Йорк, сказал, что у них там есть для меня задание. Он показал мне фотографии моей семьи на смартфоне, окружённой людьми в масках, и включил видео моей жены, которая была в ужасе и умоляла меня сделать то, что они просят. У них был мой паспорт, поэтому я понял, что они забрали мою семью из дома, поскольку все мои документы были там. Он сказал, что я узнаю позже, чем буду там заниматься, но если я не справлюсь, они убьют мою жену и детей.
Насим замолчал, опустив взгляд на свои сжатые в кулаки руки. «Этот человек сказал мне, что сделает это сам, задушит каждого по очереди и закопает всех вместе в одной могиле. Я поверил ему. Я потребовал поговорить с женой, потребовал доказательств, что она жива. Они сказали, что я смогу поговорить с ней только после того, как мы все будем в Нью-Йорке. Таким образом, никто в Лондоне не сможет их найти, даже если я кому-нибудь передам. Они заставили меня купить билеты для всех нас самому, даже оставили меня одного во время перелёта в Нью-Йорк.