Келли коснулась его руки, прямо над капельницей. «Тебя не казнят. А самое главное? Я не дам никому знать, что ты террорист, чтобы другие заключённые не засунули тебе кусок мыла в горло в душе. Эй, у меня есть пара фотографий, которые, как мы полагаем, принадлежат «Стратегу», сделанных в Хитроу, и одна в Гатвике. Хочешь взглянуть на них для меня?»
«Хитроу? Стратег никогда бы не полетел в одно из тех мест, где люди — скот, загнанный под дурацкую систему безопасности, и повсюду камеры, он бы не...» Он закрыл рот и отвернулся от неё.
Он не видел, как она быстро улыбнулась Шерлоку и Кэлу. «Ну же, Джамиль, если ты не скажешь мне полное имя Эркюля, у меня ведь нет никакого желания поддерживать в тебе жизнь, правда?»
Его губы оставались плотно сжатыми. Он смотрел в потолок, игнорируя её, игнорируя всех. Наконец он сказал: «Думаешь, я боюсь за свою судьбу после того, как избавил мир от этого никчёмного мерзавца Насима? Просто богатый мелкий нытик, отрекшийся от своей религии, отвернулся от того, что должен был добровольно сделать ради нашего дела. Я этого не сделал. Я буду уповать на Аллаха, а не на тебя.
«Мне всё равно, что вы со мной сделаете. Я никогда не отдам Стратега. Он уже знает, что я ранен или убит, и он верит, что я буду молчать, и я буду молчать. Вы никогда его не найдёте. Он останется призраком, тенью, пока не будет готов убить любого из вас, кого пожелает. Он великий человек, человек, за которым стоит следовать». Он посмотрел на Шерлока. «Он был удивлён, услышав, что ты снова навещаешь Насима, женщина. Он уже был зол на тебя. Теперь он отомстит за меня». Он посмотрел на каждого из них. «Он убьёт вас всех».
АЛКОТТ-КОМПАУНД
ПЛАКЕТТ, ВИРДЖИНИЯ
субботнее утро
Дождь прекратился, но тёмные тучи висели низко, и солнечный свет не проникал сквозь густые деревья, окружавшие три дома Олкоттов. Скоро дождь снова пойдёт. В это унылое субботнее утро на улице не будет детей, играющих в футбол.
Савич заглушил двигатель «Порше» перед главным домом. Когда он нажал на кнопку звонка, заиграло начало мелодии, похожей на григорианское песнопение, но без голосов. Савич знал, что кто бы ни был здесь, он должен был услышать «Порше», но из дома не доносилось ни звука. Он подавил свой гнев – гнев потому, что всего час назад какой-то мальчишка пытался убить его и Гриффина, и этот мальчишка теперь в больнице. И кто-то в этом доме точно знал, кто это сделал.
Он снова позвонил. Как ни странно, звон не начался сначала, а продолжался с тем же напевом. Он напоминал монахов на заутрене или, может быть, ведьм, собравшихся вокруг костра.
Наконец он услышал шаги и звуки детских голосов.
Незнакомый мужчина рывком распахнул дверь. Крупный, лет тридцати пяти, мускулистый, с видом стареющего футболиста или боксера. На нём были выцветшие джинсы, фланелевая рабочая рубашка и старые поношенные ботинки. Это, должно быть, Лиггерт, тот самый хулиган, который пытался избить Уолтера Гивенса. Он был очень похож на Джона, оба были хулиганами, вероятно, напоминали их покойного отца, только Лиггерт был слишком располневшим. Савич ещё не был знаком с Лиггертом, потому что тот водил грузовик в транспортной компании Alcott Transportation из Ричмонда и отсутствовал две недели. Джона работал в офисе, вероятно, его готовили к управлению компанией.
Когда-нибудь. Савич задавался вопросом, почему так. В конце концов, Лиггерт был старше.
«Да, чего ты хочешь? Мы завтракаем и ничего из того, что ты продаёшь, покупать не собираемся». Савич услышал много подлых нот за бархатным южным акцентом.
«Это агент Савич», — крикнула Делия Элкотт из-за спины сына. «Впусти его, Лиггерт».
Лиггерт бросил на Савича взгляд, угрожающий расправой, и отступил назад. Он развернулся и пошёл по длинному коридору, не оглядываясь. Делия Элкотт сказала: «Вы здесь по поводу браслета Брейки? Должно быть, он упал с лодыжки, и он нигде не может его найти. Он хотел позвонить вам, но я сказала ему, что ещё слишком рано и пусть продолжает искать, он обязательно найдёт его где-нибудь. Но теперь вы здесь».
Позади неё раздались голоса. Делия сказала: «Все на кухне едят блины. Это субботняя традиция. Так ты здесь по поводу браслета?»
«Да, я здесь по поводу браслета».
«Тогда заходите. Вы голодны?»
«Блины», — сказала она. «Да, я бы с удовольствием, миссис Элкотт. Вы очень любезны». Савич последовал за миссис Элкотт по длинному коридору.
Кухня Олкоттов была огромной: посередине тянулся длинный сосновый стол, покрытый ярко-синей скатертью. Брейки сидел за столом вместе с остальными членами семьи и ел блины, но голова его была опущена. Подняв глаза и увидев Савича, он вскочил на ноги, чуть не опрокинув стул.