«Ну, хватит о моём безумии. Миссис Конклин смогла вам что-нибудь рассказать?»
Шерлок знал, что опасность была гораздо опаснее, чем он когда-либо говорил, и именно поэтому он хотел действовать немедленно. «Она знала очень мало нового, Диллон. Трое мужчин ворвались в её парадную дверь в Ноттинг-Хилле в Лондоне,
угрожали её детям и мужу, если она будет сопротивляться. Двое кураторов, которых она не смогла опознать, вылетели с ними в Бостон, где их посадили во внедорожник, завязали глаза и увезли, куда она понятия не имела. Ей позволили поговорить с Насимом только один раз. Бостонским агентам пришлось рассказать ей всё остальное, что произошло.
«Может ли она рассказать Бостону что-нибудь важное об имаме Аль-Хади ибн Мирзе?»
«Marie Claire считает, что имам замешан, но у неё нет доказательств. И она никогда не слышала о человеке, которого называли Стратегом».
«Джон сказал, что они установили наблюдение за имамом, но пока не торопятся вызывать его на допрос, надеясь установить его контакты».
Шерлок вздохнул. «Диллон, если бы ты мог видеть лицо Мари Клэр, лица её детей. Для неё это был ужас – окончательно поверить, что её дети умрут, не имея ни малейшей надежды. Когда всё это закончится, я думаю, она вернётся жить во Францию. Она ведь станет богатой женщиной, не так ли, благодаря бизнесу, который Насим унаследовал от отца?»
«Да, теперь бизнес будет её. Уверен, она его продаст и больше никогда не захочет возвращаться в Англию. Она выжила благодаря тебе, Шерлок. Ты дал ей и её детям будущее».
Она закрыла глаза, испытывая такое облегчение и благодарность за то, что всё сложилось именно так. Кроме Насима. «Спасибо, но ты же знаешь, что это была наша общая работа. А теперь расскажи мне, как тебе удалось сегодня уложить Шона спать».
ТОРНСБИ, АНГЛИЯ
субботний день
Господин Аль-Хади ибн Мирза скрестил руки на груди, облаченной в белое одеяние, и откинулся на спинку плетеного стула, прекрасно понимая, что около дюжины клиентов смотрят на него, что неудивительно, ведь он выглядел совсем иначе, чем они: иностранец, которому они не доверяли и которого не понимали, святой человек, место которого было в пустыне, а не в этой искаженной временем маленькой английской деревушке, едва достаточно большой, чтобы быть на карте, в этой маленькой чайной лавке для среднего класса с кружевными занавесками и служанками среднего возраста.
Он с гордостью смотрел на стильного мужчину напротив, которого называл Эркюлем – имя, которое знали лишь самые близкие. Он макал миндальное печенье бискотти в капучино, чтобы размягчить его, и жевал осторожно, потому что один из задних зубов снова болел от кариеса – кариеса, который ему нужно было вылечить, но он не хотел. Он видел, как Эркюль осматривает комнату за их маленьким столиком в дальнем углу, чтобы убедиться, что никто не услышит его, прежде чем он заговорит. Имам отметил, что тот даже не выглядел уставшим после ночного перелета частным рейсом из Бостона, меньше шести часов назад. Привилегия молодости. и деньги, подумал имам и задался вопросом, как будет выглядеть Стратег, когда достигнет своего возраста, — если, конечно, он еще жив.
«Спасибо, что вы так быстро добрались сюда», — сказал Эркюль. «Вы уверены, что ваш водитель ускользнул от кого-то, кто следовал за вами по дороге сюда?»
«Знаешь, мой водитель Саркис — старый хитрый пёс. Он вынюхивает неверных, как бы они ни прятались. Перестань волноваться, Эркюль, ты говоришь как старуха».
Имам, как обычно, вёл себя пренебрежительно, что было нехорошим знаком. «Вы должны понимать, что агенты МИ5 следят за вами, подслушивая каждую вашу…
По телефону. Также прислушивайтесь к своим последователям, отслеживайте, куда они ходят и с кем встречаются. Отнеситесь к этому серьёзно, имам.
«Конечно, я отношусь к этому серьёзно. Надеюсь, ваш пилот хорошо долетел из Бостона?»
Эркюль знал, что имам не был так уж осторожен, несмотря на свои заверения, но теперь он надеялся, что тот будет осторожен. «Господин Пикард всегда отлично справляется со временем. Всего ничего, меньше шести часов». Эркюль элегантно пожал плечами и поднял чашку английского чая в приветствии. «Прежде всего, имам, хочу поздравить вас с впечатляющим триумфом вчера. Ваше финансирование и моё планирование, как всегда, совпали. Когда наши сторонники узнают, что вы ответственны, ваши пожертвования польются рекой».
Имам улыбнулся. Похвала была ему заслуженной, и это была высокая похвала от человека, которого он взрастил и воспитал, как отец достойного и любимого сына, человека, заслужившего прозвище Стратег, имя, которое теперь внушало страх и уважение. Человек, сидевший напротив него за столом, не одевался как правоверный мусульманин. Он носил западную одежду и демонстрировал западные вкусы. Он не молился пять раз в день, пил алкоголь, когда ему вздумается; более того, он выставлял напоказ своё нерелигиозное поведение. Только имам знал, что он не только мастер планирования, но и мастер обмана, представлявшийся окружающим как принятый английский джентльмен, которым восхищаются и которого принимают. Эркюль знал, что лгать неверным – не грех, он сам его этому научил.