Тем днем мисс Марпл долго сидела, погрузившись в размышления о мистере Рэфьеле. Она не рассчитывала когда-нибудь снова увидеть его после своего возвращения в Англию и действительно больше не встречалась с ним. И все же каким-то странным образом могла в любое мгновение ощутить себя в соприкосновении с ним. Ну, как если бы он обращался непосредственно к ней или предлагал встретиться, ощущая, быть может, связь благодаря спасенной ими жизни или по какой-то другой причине. Но связь.
— Конечно, — проговорила мисс Марпл, ужаснувшись самой идее, пришедшей ей в голову, — нас ведь не может связывать общая жестокость?
А не бывала ли когда-нибудь она сама, Джейн Марпл, безжалостной и жестокой?
— А знаешь, — обратилась она к себе самой, — вообще-то, это нечто... подобное просто никогда не приходило мне прежде в голову. Полагаю, тебе прекрасно известно, что ты умеешь быть жестокой...
Тут дверь отворилась, и в нее просунулась темная и кудрявая головка. Это была Черри, приятная преемница мисс Бишоп... то есть мисс Найт.
— Вы что-то сказали? — осведомилась Черри.
— Я говорила сама с собой, — ответила мисс Марпл. — Мне пришло в голову спросить у себя, умею ли я быть жестокой.
— Что... вы? — отреагировала Черри. — Никогда! Вы — сама доброта.
— И все же, — проговорила мисс Марпл, — полагаю, что я способна проявить жестокость в требующей этого ситуации.
— А какую ситуацию вы сочтете требующей этого?
— Произведение правосудия, — заявила мисс Марпл.
— Видела, как вы производили правый суд над юным Гэри Хопкинсом, — заметила Черри. — В тот день, когда застали его мучающим кошку. Никогда не думала, что вы способны на такую бурю! Перепугали его до полусмерти. Он так и не оправился от испуга.
— Надеюсь, что теперь он кошек не мучает.
— Ну, во всяком случае, сперва убедится в том, что вас нет поблизости, прежде чем приступать к этому занятию, — проговорила Черри. — На самом деле, я не очень уверена в этом, поскольку остальные мальчишки сие занятие не забросили. Как посмотришь на вас с этими клубками и хорошенькими вещицами, которые вы вяжете, так и подумаешь, что видишь кроткую овечку Однако бывают времена, когда, скажу честно, вы превращаетесь во льва, если того требуют обстоятельства.
На лице мисс Марпл проступили некоторые сомнения. Она не могла представить себя в той роли, которую теперь приписывала ей Черри. Случалось ли ей когда-нибудь... Она задумалась, припоминая различные мгновения — действительно, мисс Бишоп-Найт случалось вызывать у нее сильнейшее раздражение. (Нет, в самом деле, нельзя же все время так путать имена.) Однако ее раздражение проявлялось всегда в более или менее иронических репликах. Львы, по понятным причинам, к иронии не прибегают. В них вообще нет ничего иронического. Лев прыгает Лев рычит. Пользуется своими когтями, отхватывает большие куски от своей добычи...
— Вот что, — проговорила мисс Марпл, — не думаю, чтобы мне когда-нибудь случалось вести себя подобным образом.
В тот вечер, неторопливо прогуливаясь по своему саду, ощущая, как крепнет в ней обычная досада, она вновь обратилась к этой мысли. Возможно, на эту мысль ее навела клумба с львиным зевом. Ну что ж это такое, она все время твердит старику Джорджу, что хочет этот самый антирринум ярко-желтого цвета, а не этого уродливого сиреневого, который так обожают садовники.
— Ярко-желтого цвета, — произнесла мисс Марпл вслух.
Из-за изгороди, отгораживавшей улочку от ее дома, донесся чей-то голос, и к ней повернулась чья-то голова.
— Прошу прощения? Вы что-то сказали?
— Боюсь, что я разговаривала сама с собой, — отозвалась мисс Марпл, выглядывая за изгородь.
Там оказалась незнакомка. А ведь она знала большинство жителей Сент-Мэри-Мид; знала в лицо, если не была знакома. За изгородью стояла крепко сложенная женщина в поношенной, но прочной твидовой юбке и в хороших прогулочных ботинках. Изумрудного цвета пуловер дополнял вязаный шерстяной шарф.
— Увы, в моем возрасте это случается нередко, — добавила мисс Марпл.
— У вас красивый сад, — произнесла незнакомка.