Вот только пыль в кабинете самая обычная, её и идёт вытирать Клавдия Петровна.
Прямо перед входом в кабинет Министра её кто-то догнал, склонился и зашептал в уши быстрым отчаянным шёпотом:
– Клавдия Петровна, сына только отправил в Англию на учёбу! Сам я всю жизнь дураком проходил, из благотворительности назначили начальником департамента! Может, хоть умный сын в старости стакан воды подаст! Вы меня поймёте как мать! Я ведь тоже почти мать! Не оборвите юную жизнь! Сами знаете, как дорого берут в Оксфорде! А жильё снять, хоть плохонький коттеджик в пару этажей? А машина какая ни есть, хоть элементарное корыто вроде Мерседеса?..
Уборщица фыркнула и захлопнула дверь священной приёмной. Как будто издалека раздавались голоса набежавших чиновников:
– Может, хоть ведро Вам поднести? Такая женщина не должна тяжести таскать!..
– Как можно называть девушку женщиной?..
– Прекрасную девушку обычной девушкой?..
Мысленно плюнув, Клавдия Петровна открыла кабинет. Охнула от великолепия, но быстро собралась и стала тщательно мыть полы, пылесосить и протирать.
А надо отметить, что среди чудес света, стоящих в кабинете Министра, была и одна необыкновенная статуэтка – первого космонавта Гагарина. Небольшая настольная штучка, высотой в метр.
Изготовил её сам знаменитый Церетели, придворный скульптор эпохи президента-каменотёса, который, несмотря на цистерны выпиваемой водки, не утратил любви к искусству. Какая эпоха, такая и скульптура.
У всех работ Церетели есть общая черта – они стоят не в том месте. Наверное, просто мест для них нет и лучше бы работам оставаться в подсознании автора.
И есть ещё выражение удивления на бронзовых лицах творений Церетели… Словно они хотят спросить: за что ты сделал это с нами, человек? Зачем нас вызвал из небытия?
Церетели был эклектик, то есть стремился смешивать несмешиваемое. На Поклонной горе он водрузил стелу, где налепил христианских ангелочков вокруг языческой богини Ники. На Манежной площади он разместил лошадей, к которым приделал зады бегемотов. Причём выражения лошадиных физиономий таковы, будто им в кормушки насыпали кокаин вместо овса. На берегу реки он поставил бронзового монстра размером с собственное самомнение, приделав к нему трогательный кораблик из грёз первоклассницы… Очень украсил много городов.
Кстати, именно благодаря Церетели в учебниках искусствоведения и вообще в экспертном сообществе появился специальный термин – «присобачить». Как раз означающий дерзновенный полёт мысли скульптора, отрицающего банальность.
И вот Гагарин… За основу Церетели взял известный памятник на Ленинском проспекте. Но сделал его конным. Причём нельзя сказать, что в голове скульптора вовсе не происходили никакие процессы. Разве Гагарин – не джигит Космоса?! Разве он не пронёсся на железном коне по звёздной долине?.. Думая вот таким романтическим образом, скульптор и посадил первого космонавта на лошадь, похожую на лося. И… Какой же всадник без копья? Скульптор взял шампур для шашлыков и органично приделал его к руке Гагарина. А потом пошёл искать заказчиков, чтобы за государственный счёт увеличить статуэтку до полноценных масштабов и поставить… Где там родился Гагарин? В Смоленской области? Значит, поставим в Костроме.
К счастью, пока Церетели ходил со статуэткой и эскизами по мэрам городов, власть в стране поменялась. К лучшему ли – узнаем у наших внуков, когда они будут изучать историю. Президент-каменотёс невнятно пробормотал легендарную фразу «Я устал, я ухожу» (но от чего устал? может ли человек просто устать?), и всё завертелось иначе.
Статуэтка полетела вниз вместе с карьерой скульптора, пока не очутилась на свалке, а потом в руках бомжа, нёсшего её на переплавку. И тут её случайно заметил и выкупил за пачку сигарет один мелкий сотрудник Министерства. И подарил своему начальнику. А тот передарил своему начальнику, а тот – своему. И конный Гагарин, как и подобает космонавту, двигался всё выше и выше, пока не долетел до кабинета Министра, которому… Невероятно, но сумел оказать бесценные услуги.