— Я весь к твоим услугам, Андрюшенька!
Я немного тянул время, анализируя обстановку и пытаясь вызвать слайд-шоу, чтобы увидеть наше ближайшее будущее. Пока понял только, что всем нам грозит смертельная опасность, как будто я и сам этого не знал. Но вот оно, чуть больше конкретики, в первую очередь пострадает Ирина. Сейчас она стоит за спиной Марцевича, и вид у нее слегка ошалелый.
— А что вы делаете в России, тем более в нашем маленьком городке? Вокруг вас сплошная японщина, вам место в Токио.
— «Нашем», — передразнил меня Акаи Гестио. — Мой предшественник, — Марцевич постучал себя в грудь, — жил здесь задолго до вашего или моего появления. Да и, скажу честно, у меня начались небольшие неприятности в Японии.
Я почувствовал, что он вот-вот начнет действовать и попробовал его опередить. Увидев, что доктор полез в карман, я втянул его в палату, одновременно выталкивая Ирину в коридор. Марцевич бросил что-то на одеяло Мары, вся палата вмиг загорелась, будто бы облитая бензином. Я бросил в Гоморру шарик стазиса и подхватил ее в «карман». Нашис доктором одежды вспыхнули, он дернулся в сторону двери, но я лягнул его в колено, оно жалобно хрустнуло. Я выскочил в коридор, потащил Ирину в сторону выхода.
К моему изумлению, Марцевич выскочил следом за мной, хромая, но несильно. Халат на нем сгорел полностью, но другого ущерба пламя ему не нанесло.
— Чертов огненный демон! — выругался я.
Красный Гость завопил громко и высоко, на грани ультразвука:
— Все ко мне! Держите этих двоих! Убейте этих двоих!
Сам он потащился в противоположенную от нас сторону. Коридор наполнился людьми, которые набросились на нас с Орловой.
«Дежа вю, — подумал я —на меня уже напали одурманенные больные и врачи почти на этом самом месте». Эта мысль подсказала мне идею, что делать дальше.
Ирине между тем досталось, одна медсестра пырнула ее ножницами в бок, другая резанула по щеке скальпелем. Я метнул в Орлову белый шарик и точно также подобрал ее в «карман». «Три девушки, три шарика», — вспомнил я предсказание Минервы. Почти сбылось, хоть первый и ушел не адресу.
Меня тоже резали, пинали, но мне доставалось и хуже в разных боях в этом мире. Ликвор все вылечит. Я бросился вслед за Марцевичем, расталкивая взбесившуюся толпу. И через несколько секунд я догнал Акаи Гестио, стиснул его в объятиях, чтобы мерзавец не улизнул без меня в осколок. Я сам с помощью руки, открывающей двери, нырнул в трещину, чтобы через миг оказаться под водой.
Здравствуй, пруд певицы Тортилы, давно не встречались. Марцевич задергался в моих объятиях.
— В огне ты не горишь, Карсогаз, но тогда ты не должен любить воду!
Я сдавил пальцами горло Марцевича, забил ногами, утягивая нас на дно. Через какое-то время, я потерял счет секундам, доктор замер. Тогда я позволил нам всплыть, дотащил Марцевича за волосы, как утопленника, до берега. Русалы выныривали, глядя на нас, но теперь, когда сирена не пыталась их натравить, они просто утоляли любопытство.
Марцевичу я отрезал голову зашвырнул ее подальше в пруд, столкнул и тело в воду. Возвращаться в больницу мне не хотелось. Я не знал, успокоились ли взбесившиеся жертвы гипноза, а калечить этих несчастных я не собирался. Но потом я вспомнил про пожар, который устроил Акаи Гестио. Если оболваненные не пришли в себя, то и огонь тушить они не станут. Пришлось перемещаться в коридор. Приняв облик Марцевича, я гаркнул, подражая интонациям Ирины: «Отставить!»
Палата выгорела полностью, пламя перекинулось на коридор, я подхватил огнетушитель со стены и стал поливать дверной проем пеной. Вскоре ко мне подбежал охранник с еще одним красным баллоном, и присоединился к битве. Выглядел страж ошарашенным, но глаза постепенно прояснялись, как и у всех в больнице. Скоро послышались сирены пожарников. Я хотел покинуть здание, но у входа резко затормозила полицейская машина, а за ней еще парочка. Общаться с ними я не хотел.
Я попытался связаться с ключом, получилось на удивление легко, сказывалась тренировка, и я вышел из трещины возле горящего монастыря. Надев противопожарный комбинезон, я заглянул в домну, прошел столько шагов, сколько смог до того, как жар стал нестерпимым, достал из кармана замершего в стазисе ренегата Змея, оставил его там посреди пламени и побежал обратно на свежий воздух. Через обещанные пятнадцать секунд я услышал за спиной крики боли, которые почти сразу стихли.
Выйдя из васнецовского подвала, я позвонил Владимиру и попросил заехать за мной. Сам же отошел от стройки и лег на травку, глядя в прекрасное звездное небо.