Элен сунула мне под нос планшет с досье на дона Пабло. Красивый мексиканец, похожий на Бенисио дель Торо. Это, конечно, не помешает мне его убить.
Подоспели Васнецовы. Отчитались, что сняли номер в местной гостинице, там и разместили туристов. Конечно, Альвару скоро доложат о странных постояльцах, но мы не собираемся задерживаться.
Владимир запустил дронов, вскоре мы увидели, что происходит за забором. Народу внутри суетилось много, но не больше, чем на фабрике. Большой босс сидел и курил трубку на крыльце. Прямо как русский царь в советском сказочном фильме. Директора мы нашли.
Я попросил Владимира держать установку наготове и по моему сигналу взорвать ворота. Но возможно обойдется и без артиллерии. Наталья и Элен приникли к Схимникам, которые легко пробивали гораздо дальше километра.
Мы с Сашкой и Ириной отправились в гости к барону. Мне это живо напомнило наши встречи с Раду, мир его праху, а после и с его племянничком. Я решил не нарушать традиции своих визитов к таким людям и, спокойно дойдя до ворот, постучался в калитку так, чтобы вся стена содрогнулась.
Открыл дверцу очередной пижон в кожаном плаще.
— Здесь не любят незваных гостей, незнакомец. А тебя никто не звал, хотя ты уже успел испортить нам настроение. Есть хоть одна причина отпустить тебя живым? Я лично таковой не вижу.
— Я убил троих твоих братцев там в горах, — я неопределенно махнул рукой за спину. — Подумай сам, стоит ли тебе отдавать свою жизнь за торговца дурью? Хотя, мне и он особо не интересен.
— А кто тебе нужен, наглый незнакомец?
— У вам прячется некий русский, жалкий тип, который также не стоит твоей жизни. Я не люблю таких, как твой покровитель. Мне не нравится то, что вы устроили на фабрике в горах. И все же, если вы отдадите мне господина Коробкова, я развернусь и уйду, а вы будете продолжать жить в своем красивом доме и упиваться своей значимостью.
— А если я скажу, что ваш трусливый русский сбежал и отсюда?
— Мне придется зайти и проверить. А заодно расспросить домочадцев, куда он направился. И мой тебе совет, выйди за ворота и шагай, куда глаза глядят. И помни, что я убил троих кровососов и не вспотел. И еще одного твоего родственничка я угробил в России, вы считаете его князем Валашским, хотя по мне он был таким же дешевым пижоном, что и вы четверо. Ну, что ты решил, вампирчик?
Глава 25
Кожаный пижон несколько секунд смотрел на меня оценивающе. Потом махнул рукой и сник.
— Уговорил, я ухожу.
Он мне по-прежнему не нравился. Предчувствие шептало мне на ухо невнятные, но мерзкие прогнозы.
— Погоди, — остановил я вампира.
— Что еще? — недовольно поморщился он.
— Клятвы инвейдеев имеют силу. Поклянись, что не нападешь на меня или моих людей со спины.
— Клянусь, что не трону первым ни тебя, ни твоих людей, не нападу со спины, если ты меня сейчас отпустишь, только уж и ты поклянись.
— Я обещаю отпустить тебя с миром, если ты просто уйдешь, не доставляя проблем.
— Принято! Пока, охотник, не скучай. И, кстати, ты прав, беглый русский прячется в доме.
Вроде я позаботился обо всем, но нехорошее предчувствие не отпускало. Вампир уходил прочь куда-то в поле непонятной травы, а я все стоял перед захлопнувшейся калиткой, не в силах заставить себя войти.
Сомневался не зря. Через минуту раздался истошный вопль в шлеме. Я обернулся, и, выругавшись, помчался в траву. Там истекал кровью спасенный агент Вильям. Чуть поодаль поднимался с земли вампир. В руке он зажимал небольшой кривой кинжал, по форме копирующий волчий клык.
— Я в него попала! — взволновано заговорила в динамике Наталья. — Боюсь, что поздно!
На плече у пижона расплывалось алое пятно, но сомневаюсь, что эта тварь серьезно пострадала даже от крупного калибра Схимника. Чтобы усилить эффект, я начал стрелять ему в грудь из Библиотекаря. Вампир, рухнул на спину, все еще живой.
— Похоже, не сильно-то клятвы работают. Уже второй сбой на моей весьма короткой памяти, — посетовал я.
— В любой клятве есть лазейки, — прохрипел вампир. — Я обещал не трогать твоих людей, но этот несчастный — даже и не человек, тем более не твой. Он — пища, моя и моих братьев, причем, давно уже. Я правда не смог удержаться. Ну что, теперь, когда мы все выяснили, разбежимся?