Неделю назад Дмитрий вступил в право наследования — отныне вся власть Хаски перешла непосредственно под его контроль. Обмывали два дня, потом страшно было на работу идти.
Хаски неузнаваем, словно не он уезжал отсюда полностью разбитым, сломленным, таким я прежде его не видел. Растерянным, не знающим что делать и куда идти. Он тогда потерял опору под ногами, упал навзничь, а Юля помогла ему встать. За одно это я благодарен ей и принял с улыбкой на лице.
Красивая девушка и чем-то отдаленно напомнила Вильмонт. Двадцать шесть лет — чуть старше нас, Аристократка Немийского происхождения, но без связи с энергией. Она рассудительная, серьезная девушка и достаточно милая, спокойная, не заноза в одном месте. Взбалмошных девчонок Диман обычно презирал, а в тот раз не знаю, что с его мозгами было. Это вообще какой-то заскок.
Аня — антиидеал его девушки. Будем надеяться, что его бред закончился еще тогда и что он исцелился в объятиях Юлии.
Праздновали в райском дворце — крупный ресторан, обстановка его постоянно изменялась в зависимости от празднуемых событий. Сегодня стены и пол сверкали в ледяных капельках. Повсюду голубой цвет и белый снег, на искусственных деревьях, стоявших по периметру. Словно мы в ледяном царстве, неплохо придумано. С потолка сыпался искусственный снег. Много народа, но в связи с тем, что младшие братья и сестры Хаски сегодня не пришли, пришлось создавать массовку и пересесть к ним за стол.
Исцелился ты или нет, Диман? Клянусь, если нет — я выбью из тебя это дерьмо. Мне нужен глава Хаски, а не сопляк, которого обидели. Только бы Вильмонт не пришла, хотя о чем говорить. У ее папашки День Рождения…
Поглядывал исподтишка за перемещением Хаски, достаточно позитивно настроен. С Виталиком молча переглядывались, про себя надеясь, что вечер пройдет спокойно. Только без драк. Вильмонт же не станет выяснять отношения. Она ведь тоже мечтала от Димана освободиться и он дал ей свободу. За все время она не объявилась, спрашивал у друга лично. Та даже проигнорировала его подарок и отослала обратно. Видимо, у них холодная война, это и к лучшему.
Я расположился напротив Димана, отсюда и вид лучше открывался на столик чуть правее и вперед — Вильмонтов и на весь оставшийся высший бомонд.
Дима и Юля полу боком ко всем во главе стола. Мы с Виталиком вновь переглянулись — его столик был неподалеку, могли перешептываться. Нам страшнее, чем Хаски, как он отреагирует на появление Вильмонт.
Но, странное дело, торжество началось — а только Ани не было. Это успокаивало, но не до конца, значит опаздывала. Шута из себя строил исключительно для Юлии, рассказывал ей смешные истории, пока Диман молчал. Нет. Он не работал, не разговаривал по телефону, просто ел спокойно и пил шампанское. В общении не принимал участия, только когда отец спрашивал его о работе. Когда музыка немного стихла и представилось время немного выпить Юля огорошила нас словами, которые меня ввели в ступор, а что уже Хаски:
— Дим, что-то случилось? Ты напряжен? — вот это номер. Я-то ощутил по его молчанию, что он сам не свой. Не может совладать с нервами, пока не появится Вильмонт и они, наконец, не придут к какому-нибудь консенсусу.
— Эмм. Нет… все нормально.. — Хаски положил вилку рядом с тарелкой и отпил напиток из высокого бокала. Ровными аккуратными глотками.
— Ты молчалив… — не унималась, надо было помочь, а то вызовет гнев его. Не любил, когда лезли в его душу разговорами, не всем позволял. Мне и то очень редко. Обычно если нужно поговорить на серьезную тему, я отсылал Виталика, Диман на одного него никогда не срывался.
— Я же сказал… — начал повышать голос Хаски. Сейчас что-нибудь сказанет. Опять проявление Вильмонтовского влияния. Едва речь заходит о ней-теряет самообладание, словно мальчишка.
— Он просто впервые появился в нашем обществе после длительного отсутствия, — перебил его и подмигнул дружески обоим, чтобы разгладить обстановку. Не кипятись, намекая ему. — Разучился вести себя в обществе. К тому же, — обратился с улыбкой к Юлии. — Он представляет свою девушку, нервничает..
Ага. Скорее Баллийцы войдут в наш состав, и мы помиримся с ними по всем фронтам, чем Хаски чего-нибудь испугается. Как говорилось выше страх увидеть Вильмонт — не считается. Это индивид — страшная женщина. Пора с этим что-то делать. Как можно не навязчивее отсчитал несколько минут и присвистнул.
— Эй! Пашок! — крикнул через один столик, привлекая внимание к себе легкими взмахами рук. Тот вопросительно кивнул, прислонил руку к уху, будто слушал. — Где среднюю оторву потеряли?
Наследник Вильмонтов сделал комично-испуганное лицо и не заметно жестами помахал в сторону отца, не отвечая, но на что-то явно намекая.
Ответ я не получил. На противоположной стороне от себя поймал взгляд Хаски. Ни осуждения, наверное, легкое любопытство и смирение, что его прочитали.
Павел пришел спустя минут десять, пока, видимо, отец отошел из зала. Присел, как заправский шпион, рядом со мной и зашептал:
— Угораздило при отце тебе спросить,
— А что такое? — от удивления зашептал тоже.
Паша оглядел меня, потом внимательно слушавшего Димана и решил нам поведать:
— Смс отправила, вот он и в бешенстве… у них холодная война уже полгода продолжается… Анька больше не ходит на такие сборища… — поведал Павел, а потом краем глаза заметил приближение отца. Стукнул пальцем по пустующему бокалу с намеком, чтобы налил. Мол, пришел выпить и ничего более.
Я пока занялся разливкой шампанского, Вильмонт продолжил:
— Так что наша оторва потеряна для нас… — сделал небольшой глоток шампанского поморщился. — Теплая гадость… Даже фамилию сменила. Отец месяц орал на всех ходил в бешенстве от ее выходки…
— Фамилию сменила? — подал голос Диман.
— А из-за чего поссорились? — одновременно с ним озвучил вопрос.
— На Ананину. Сказала заколебалась выполнять поручения отца. И даже деньги перестала у него не брать, правда квартирку все-таки приняла, — выдал? как из снаряда очередь односложных предложений Павел и встал. — Пойду, а то отец пристрелит, что наседаю на алкоголь…
И это наследник Вильмонтов — ребенок еще совсем. При молчаливом согласии Хаски отметили для себя в очередной раз. Но сделали свои выводы — Диману не о чем беспокоиться и нервозность должна его отпустить.
Но почему-то в течение вечера его молчаливость не прошла. Он как и прежде раньше в далекие времена до Вильмонт-Ананиной спрятал глаза в телефоне, прячась там за работой. Только бы не опять. Только бы он успокоился.
Будем надеяться, что их дорожки больше никогда не пересекутся. Арзонт большой город.
POV Вильмонт
Это здание нельзя назвать обыкновенным. Оно не из стекол, как обычно привыкли строить в Арзонте, а из камня большого, неровного. Холодный, мрачный двухэтажный дом. Когда входишь в большие дубовые двери, то окунаешься в отражение себя повсюду. Стеклянные потолки и местами стены, пол полностью из темного стекла.
В здании всего два этажа и около десяти кабинетов на каждом. Наверху начальство. На нижних — мы простые специалисты. Работа у нас — своеобразная. Интересная, но жутко объемная и циферная. За полтора месяца почти вошла в курс дела, спасибо коллектив у нас девчачий и поговорить, и объяснить все только “за”. Восемь женщин от мала до велика в одном нашем кабинете. Похоже я все-таки самая молодая.
Восемь столов находились по периметру кабинета. Мое рабочее место — рядом со стеклом, оно прозрачно с нашей стороны, но снаружи полностью затемнено.
Я видела напротив нас прекрасный густой парк, мы там любили гулять, перекусывать и просто покуривать в наглую. Да, я опять закурила. Наверное, от нервов, когда услышала новость о возвращении Хаски и его девушки. Я только восстановила душевное спокойствие, а он ворвался в Арзонт, словно хозяин. Лучше бы вновь исчез, тяжело жить с ним в одном городе и бояться встречи. Но постепенно успокоилась. Мала вероятность встретиться с ним, больше нет точек соприкосновения и даже телефон я больше не знаю его. Из всех соц сетей его удалила. Он закрытая страница в моей биографии.