– Отец звонил, – продолжил он, бросив стопку мне на колени.
Квитанции рассыпались веером по полу, а я с пренебрежением взглянул на белые бумажки, понимая, что за ошибки приходится рано или поздно платить.
Санкции подъехали как-то рано, если честно. Я ожидал, что терпение деда кончится ближе к зимней сессии, но он решил сыграть на опережение. Загнал меня в угол и рад.
– Он тоже попал под раздачу? – усмехнулся я, питая глупые надежды, что и тому перепало за безответственный образ жизни.
– Он взрослый человек и волен жить так, как ему удобно.
– Напоминаю, – поднял я указательный палец, – мне почти двадцать один.
– Да что ты говоришь, Мирон?! – хмыкнул пожилой хитрец, который держал всю семью в страхе, что те останутся без многомиллионного наследства и им придется работать с восьми до пяти в душном офисе.
В такие моменты племянники деда становились белыми, как известка, а моя мать едва не доставала из сумочки флакон с нашатырем. Хотя кому, а вот ей грех вообще жаловаться.
– Я слишком много работал и мне бы пора уже на заслуженный отдых, но… Оставить бизнес, огромную компанию такому лоботрясу, как ты, это равносильно проиграть в карты все свое состояние. Мирон, ты не желаешь учиться, совершенствоваться. Просто прожигаешь жизнь, спуская деньги так, будто под кроватью у тебя находится печатный станок.
– Дед, закругляйся. Я все понял уже. Мне доверить семейный бизнес нельзя. Смою его в унитаз в рекордные сроки, – простонал я, устав изрядно слушать его нравоучения.
– Не перебивай, – жестко осадил он меня, заставив прикусить язык. – С завтрашнего дня ходишь пешком, питаешься в университетской столовой и учишься, потому что больше проплачивать твои сессии я не собираюсь. Отчислят, так в армию пойдешь.
Не, ну это уже перебор, конечно. Что-то дед разошелся не на шутку, даже подумать страшно, какая муха его покусала днем. Я согласен насчет пешком, но зачем сразу армией-то пугать?!
Хорошо, что сидел, иначе бы рухнул на дорогущий ковер в гостиной. Мысли все рассыпались, как бусины, не смог даже собрать сразу в единую цепочку, чтобы сформулировать все, что вертелось в голове.
Ходить в кирзовых сапогах, стоять в карауле и просыпаться на рассвете я морально готов не был. Потому оставалось лишь согласиться с требованиями старого властного деда. Но у него в запасе было еще кое-что.
– Через две недели летишь к отцу вместе со своей этой… – щелкнул он пальцами в воздухе.
– Матерью? – бросил я в ответ.
– Девушкой.
– А как же учеба? – усмехнулся, отметив нестыковку.
– Ради исключения договорюсь с терапевтом. Отцу помощь нужна будет.
– А одному нельзя? – сдвинул я брови к переносице.
Вообще-то лететь куда-то с Камиллой мне не хотелось. От одного воспоминания о ней мутить начинало. Вот это, конечно, засада, ну ладно… Камиллу можно заменить какой-нибудь Зоей или Антониной. В клубах девчонок много, вряд ли кто-то откажется провести две недели на побережье рядом с крутым парнем… который ездит на учебу в троллейбусе.
– Нельзя. За тобой нужен глаз да глаз. Но, если ты не желаешь лететь со своей подружкой, я могу ее заменить на… – развел он руками, явно намекая на бабулю со стороны матери.
Нет, пожалуй, лучше с бывшей. Та хотя бы не заставляет смотреть сериалы и обсуждать потом злую судьбу Хосе Фернандеса.
– По рукам, – кивнул я, кажется, начиная становиться немного счастливее оттого, что наконец-то можно сделать ноги из особняка.
В моей квартире меня, по крайней мере, никто пилить не будет. Кровать, телек и пара фильмов.
– Ключи от машины отдашь на выходе Олегу, – бросил дедуля мне в спину, – дома тебя ждет конверт, там сумма на неделю.
А вот это прекрасная новость. Только радовался я зря. Это понял, когда домой вернулся и открыл конверт, рассчитывая увидеть там пару тысяч зеленых. Увидел. Но вот, черт возьми, совсем не тех. Рубли? Он серьезно?!
Заскрипел зубами, чувствуя, как гнев прокатился волной по телу. Милый дедушка еще не поленился оставить записку, в которой заботливо посоветовал найти подработку.