«Дочка, я уверен, капитан не свернет с верного курса; и останавливать его этим не придется».
Сара прислушалась к словам отца: «Но мы должны быть готовы и к худшему…»
Грант раскурил сигару: «Минута закончена. Что скажешь, дочка?»
Она посмотрела на влажные глаза своего отца, затем на отмеченные на карте места всех кораблекрушений и самые последние позиции военных кораблей противника. «Я осознаю, что поставлено на карту. Чертовски многое. Просто я и представить себе никогда не могла, что это бремя ляжет именно на мои плечи».
«Адовая игра, это уж точно», сказал Грант, «но ты не будешь одна».
Сара мрачно опустила глаза, но затем в знак согласия раскрыла дрожащую руку. Отец осторожно положил ей в ладонь кольцо Зигеля, и она сжала его в кулачке.
* * *
Сара отодвинула часть стены, толкнув ее сзади, и вышла из прохода, оказавшись в покрытом красным бархатом коридоре, который вел к «неприметному» выходу из «Дома изысканных наслаждений». Она не обратила никакого внимания на острую смесь опиумного дыма, сирени и шепота шлюх, раздававшихся из кабинетов по сторонам коридора. Все ее мысли были заняты этой скрытой крепостью внизу, своим отцом, Президентом Грантом и золотом, оттягивавшим ее седельный мешок.
Глаза ее слезились от опиума.
Когда она вышла наружу, ее в полном смысле слова опьянила холодная ночь, и китайский мальчик передал Саре поводья ее коня. Она закрепила на седле мешок, вскочила на жеребца и затем быстро поскакала по переулку к Ричмондским пирсам.
У пустой кареты стоял второй всадник. Он подождал, до тех пор, пока не услышал последний хлопок накидки ускакавшей Сары. Он проверил пистолет, лежавший у него в кобуре быстрого доступа, вскочил на своего высокого пейнтхорста [конь пегой масти] и поскакал за ней следом.
_______________________________________________
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
_____________
20
ОКЕАНСКИЙ МЕЧ
Она сразу же увидела пистолет. Голубая сталь, спрятанная в складках плаща, оружие прямо под рукой у Мастона, зашагавшего к ней через конюшню, со странной, не улыбающейся улыбкой.
Сара повернулась спиной к Мастону, заводя лошадь в стойло на ночь. «Приехали забрать золото, как вам было приказано?»
«Нет, лишь обеспечиваю безопасность, его и вашу».
Она угостила жеребца виргинским яблоком, нежно погладив коня, начавшего его есть, после чего накрыла стойло камуфляжной сеткой. Все это время каждая ее клеточка била тревогу в отношении Мастона, стоявшего в каких-то трех футах от нее и не убиравшего руки с пистолета. Нервы Сары были на пределе, она не нуждалась в его помощи, и вообще не хотела, чтобы он здесь находился.
Наконец, она сказала: «Вы и раньше действовали под тем же предлогом – “безопасности”. Я на это не поведусь».
«Каждый из нас выполняет свою работу, мисс. И кроме того, я должен проверить готовность подводного корабля».
«Вы в состоянии в этом разобраться?»
«Просто доложу то, что увидел».
«Да, просто доложите». Сара повесила на плечо седельный мешок и открыла люк из досок в полу. «А это мое новое кольцо? Боюсь, у меня плохое предчувствие, что это ваших рук дело».
«Теперь оно у вас в кармане, так что, полагаю, вы вправе это услышать».
Мастон посторонился, и у его сапог показались ступени выдвинувшегося трапа, ведущего в подводный бункер. «Снабдить это кольцо ядом выразил желание Президент. Именно это, а не какое-то другое, и он хотел, чтобы оно было передано оперативнику-женщине».
Сара сказала: «Не надо меня так называть».
«Я добровольно вызвался приложить свои навыки в дизайне кольца, независимо от того, кто будет им пользоваться».
Сара стала спускаться по стальному трапу: «Эти ваши таланты, вот из-за них-то во всем мире такой бардак».
Мастон улыбнулся самому себе: «Возможно, однажды вы скажете мне спасибо».
Он остановился у подножия трапа. В своем ремонтном доке качался на волнах растущего прилива Наутилус. Его носовые швартовы натянулись, готовые к тому, чтобы их обрубили. Обшитый металлом корпус субмарины теперь снова был бронированным, на своем месте находилась и новая носовая часть с острыми зубьями, смотровые иллюминаторы были застеклены, а расплавленная боевая рубка восстановлена.