Он нажал на курок, выстрелив лазером в точку на расстоянии какого-то дюйма от Сары, и разрезал напополам гремучую змею, ползшую к ней по полу. У ног ее клубками завертелись сожженные края частей змеи.
Сара, поморщившись, отдала Немо седельный мешок.
Немо заглянул внутрь, увидев слитки: «Единственно чистое из всего, что связано с нашим правительством», сказал он. А затем обратился к Саре: «Это позволит нам далеко забираться. Можете сообщить отцу, что вы закончили свою работу, и я ее одобряю, но эта ваша нелепая самонадеянность на то, что вы отправитесь в плавание вместе со мной, ничего ошибочнее этого предположения не бывает».
Сара сказала: «Подождите – я заслужила это, капитан».
«За все, что вы, по вашему мнению, заслужили», Немо показал стволом винтовки на змею, «я вас только что отблагодарил. Наутилус не место для женщин».
«А мне кажется, что место. По крайней мере, они здесь были. Когда-то».
Немо холодно посмотрел на Сару: «Вы переходите границы. Самым серьезным образом».
Немо снова выстрелил. Выстрел был коротким. В Мастона, поднявшегося на ноги и потянувшегося за пистолетом здоровой рукой. Он отшатнулся от луча, упав на сваи.
«Агент Мастон, ваши цели мне известны и мною презираемы», сказал Немо. «Пистолет останется здесь, а вы убирайтесь. Уверен, Грант охотно выдаст вам новый».
Мастон поднялся на ноги: «Он будет очень этим недоволен, а также тем, что вы выгоняете мисс Дункан».
Немо сказал: «Президента заботит одно – чтобы мы вышли в море, что и произойдет на рассвете».
Он подошел к люку, с золотом в седельном мешке, и бросил Саре раковину с трубкой. «Мое дыхательное устройство. Гораздо эффективней всех ваших».
* * *
В Наутилусе Немо прошел через библиотеку с опустевшими полками, за исключением «Энциклопедического исследования глубоководных существ» Пьера Арронакса и его поврежденных водой записей и рисунков.
Мебель в этом зале была теперь разномастной и не совпадала с его оформлением, как раньше, орган скулил, а позолоченные детали светильники были поправлены наспех и грубовато. Вся обстановка здесь была теперь лишь слабой тенью прежнего Наутилуса, но этот корабль теперь уже больше не был полузатопленными обломками, и Немо чувствовал гордость, пробираясь по главным коридорам к трюмам и к электростанции.
Небольшой лифт спустил его в абсолютный мрак заглохшей теперь электростанции. Сердце корабля, не бьющееся. Холодное. Немо положил золотые слитки в центр топливного лотка, а затем запер люк, когда они начали нагреваться.
Большие герметичные ячейки тут же засветились, накаляясь, настраиваясь и генерируя, чистый металл в камере начал распадаться, превращаясь в расщепляющиеся материалы, подавая питание турбинам Наутилуса.
Отсек озарился слабым, затем мягким светом.
В раненом плече Немо снова вспыхнула боль, когда он взглянул вниз, на следы пуль, высветившиеся на полу, когда свет вокруг него начал усиливаться. Он опустился к ним на колени. Это были лишь борозды и вмятины в железе, оставленные пулями, выпущенными солдатами правительства, ворвавшимися на его корабль и перебившими весь экипаж.
Отметка на память, постоянно и навсегда.
Склонившись там над ними, Немо дотянулся до автономного пульта управления, установив на нем регулятор напряжения из своей лаборатории на Вулкании, размерами не больше 50-центовой монетки с фигурой Свободы.
И корабль ответил. Его сердце забилось.
Немо почувствовал такой же ритм и у себя в груди, словно бившийся в унисон с Наутилусом. В механизмах послышалось внутреннее рычание, оно стало подниматься, усиливаться, превратившись затем в уверенный рев возродившейся силы, когда вокруг него ожили батареи, ослепляя все вокруг светом и энергией.
* * *
Бесконечные мили воды, с плывущей по ней спасательной шлюпкой, испепеляемой жестоким солнцем. Фулмер стоял в центре шлюпки, стараясь сохранять равновесие на сиденье и, бережно подняв Рэда к борту, погрузил его в небольшие, непрерывно плещущиеся о лодку волны. Последние несколько дней были особенно мучительными: мышцы Рэда превратились в высохшую бумагу под тем, что осталось от его лица и рук. Он пытался говорить. Шутить.
Фулмер некоторое время еще смотрел на волны, а затем отвернулся, еще до того, как тело опустилось под воду и исчезло.