Фулмер, щурясь в этих слабых искорках света, пытался отыскать флягу, которую он швырнул под опору уключины весла, подальше от самого себя, чтобы у него не возникало соблазна выпить все оставшееся. Он пошарил у края, и нашел там флягу, влажную со всех сторон.
Фулмер вытащил ее оттуда, и вода из дыры на дне капнула ему на руки. Он выпил то, что оказалось у него в ладони, хлюпая, все, что смог.
Он перевернул флягу, перебравшись туда, где лежал раньше Рэд. Там до сих пор лежали клочья его окровавленной рубахи. Он уселся там, заняв его место, и поднял флягу надо ртом, чтобы поймать последние капли. Грубый мешок, крепко завязанный, лежал у его ног, механическая тварь внутри него до сих пор еще двигалась. Хотя и еле-еле.
Фулмер прислушался. Лишь одна плещущая вода билась о спасательную шлюпку, иногда наклоняя ее, погружая в воду или набрасывая небольшую волну. Небо прояснялось, тучи рассеивались, и за ними на небе появлялось все больше звезд.
«Да славят Господа отправляющиеся на кораблях в море».*
- - - - - - - - - - - - - - - - -
* Ветхий Завет, Псалом 106: «Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на больших водах, видят дела Господа и чудеса Его в пучине». – Прим. переводчика.
- - - - - - - - - - - - - - - - -
Фулмер рассмеялся, сначала тихо, а затем громче, перевернув опустевшую флягу. Он всегда считал эти слова бессмысленными. Просто какими-то пустыми фразами, чтобы было что сказать над усопшими, и теперь он вынужден был произнести их над самим собой. Он снова засмеялся, дождавшись, когда голос его разнесется над водой и исчезнет, чтобы затем подумать о чем-то другом. Прежде чем опустить голову на окровавленное место, где до этого лежал его друг.
* * *
Восходящее солнце уже залило окрестности оранжевым цветом, когда всадники на флангах погнали по причалу своих лошадей, гремя копытами по доскам. Скача во весь опор и снимая на ходу с плеч винтовки, они подъехали к старой конюшне, где уже стоял Президентский экипаж.
Они соскочили со своих лошадей и заняли позиции вокруг пирса, когда Грант с Дунканом уже миновали последним сваи, где стояла Сара, бросавшая хлеб чайкам. Мастон, с перевязанной рукой и без пистолета, стоял и следил за происходящим из-за сваленных в кучу якорных цепей.
Солнце поднялось еще выше, стирая ночь и озаряя ярким светом ряды шхун с высокими мачтами и небольших рыбацких лодок, уже выходивших в море.
Рыбаки, показывая пальцами на Гранта, замахали ему шапками, когда он зашагал к Саре и прокричал ей, еще не дойдя до нее: «Ты должна быть на борту; что с запуском?»
Сара бросила последний хлеб, глядя на то, как чайки стали за него драться: «Немо заявил, что я для плавания не гожусь. Запуск должен произойти теперь в любую минуту».
Грант сказал Дункану: «Твоя чертова схема уже начала срываться».
«Кстати, у него новое, неизвестное доселе оружие», сказала Сара.
* * *
Немо стоял на мостике, ключ в виде морского конька был уже вставлен в положенное место, все индикаторы горели, на всех шкалах росли цифры. Он занял свое место, он стоял на своем посту, на капитанском подиуме.
Рули лодки управлялись специальными рукоятками, а не корабельным штурвалом. Установленные под углом, по конструкции они были очень чувствительны к прикосновениям, позволяя почти мгновенно менять направление движения Наутилуса. Придерживая эти рычаги левой рукой, Немо сунул правую руку в углубление, по форме очень похожее на перчатку, под главными индикаторами перед собой.
Ее ткань, вся сплошь пронизанная проводами, позволяла управлять скрытыми переключателями, эта перчатка реагировала на определенную длину и ширину развода исключительно только его пальцев. Электрические импульсы подтвердили его личность, и Немо стал регулировать тягу рулей, поток подачи мощности и управление курсом плавными движениями рук, словно играя концерт на органе. Электрические нервы Наутилуса теперь стали его нервами, направлявшими каждый механизм подводной лодки; человек и машина срослись воедино.
Джесс крикнул ему с лестницы: «Разрешите войти на мостик, сэр!»
«Разрешаю».
Джесс, на котором красовалась теперь форма из морских джинсов, восхищенно кивнул Немо, после чего подошел к приборам панели управления, всем им были заданы изначальные параметры. Он прищурился, глядя на шкалы: «Похоже, мне тут делать нечего, капитан!»