«Для того, чтобы они смогли спланировать свое скоординированное нападение», сказала Джулия. «Гладстон кое-чем рисковал, поведав тебе об этом».
«Каждая страна, потерявшая корабли, создаст для нас целую катастрофу, и он это понимает».
«Поэтому, как я догадываюсь, вам придется прибегнуть к своим крыльям».
Она встала, сев на край ванны. «Эта машина дышит, или как угодно можно это назвать, с тех пор, как ты отправил сюда свои приказы телеграфным сообщением».
Грант сказал: «Думаю, я должен был тебе об этом сказать».
«Нет, точно так же, как тебе не обязательно было рассказывать мне о стрельбе».
Грант сказал: «Кто-то действительно нас подталкивает». Он допил бурбон из бокала. «Я никогда не думал, что мне снова придется взяться за винтовку».
Джулия опустила голову: «Ты оказался под огнем».
Грант сказал: «Прости, милая. У нас уже были разговоры на этот счет в прошлом, и я понимаю, что мне просто повезло».
Джулия попыталась сдержать слезы: «Для воина день не кончается никогда».
Грант сказал: «Ты сказала что-то в этом же духе в тот день, когда я сделал тебе предложение».
«Чтобы никогда самой не забывать о твоем воинском долге».
Она подошла к окну, ослабив огонь в лампе рядом с ним, чтобы увидеть блики факелов и машин снизу, огни вокруг оранжереи. В тишине из подвала доносились звуки работающей машины, ее ухающее дыхание эхом разносилось по территории.
«Прибыть на этот саммит – наш единственный шанс».
Она повернулась к мужу: «Независимо от того, какую сторону займет Немо, или что бы он там ни обнаружил, ты должен предстать перед всем миром».
«Я всегда чувствовал, что мне не нужно никогда ни в чем тебя убеждать; мне никогда не приходилось тебе ничего даже объяснять».
Она сказала: «Запомни, ты уже далеко не молоденький лейтенантик».
«Мне постоянно об этом напоминают. За всю свою жизнь я никогда не мог быть так откровенен ни с кем, как с тобой».
Джулия улыбнулась: «А у тебя репутация человека, говорящего всегда прямо и откровенно».
«Ну, среди многого прочего».
Грант поставил свой пустой бокал у одной из ножек ванны в виде лапы с когтями и посмотрел на Джулию, стоявшую у окна. Свет снизу отражался у нее за спиной.
«Эти твои глазки. Все считают, что они видят только друг друга, но они видят всё».
Она улыбнулась: «И всегда».
* * *
Китобои взмахнули мощными металлическими баграми, ухватившись ими с обеих сторон за края спасательного батискафа, и он закатился в корабль по специальным рельсам с морского входа. Высокая скорость вращения и движения, напор накатывающейся воды – все это вогнало его внутрь Наутилуса. Они побежали рядом, схватившись за него, как за края корабля, зацепившись за ручки посередине шара магнитными баграми, и объединенными усилиями стали тормозить шар, тянуть его против инерции движения. Упираясь ногами в решетчатый настил субмарины, замедляя движение и тормозя батискаф на короткой дорожке, похожей на ветку рудничной вагонетки.
Окончательно его остановила прочная стальная сеть.
Герметическая перегородка раздвинулась, развернув верхние секции. Джесс помог Немо и Саре вылезти из своих кресел, а другие стали вытаскивать Фулмера, который не двигался, с небольшого сиденья за пультом управления шара.
Кожа у Фулмера уже посинела, его воспаленные инфицированные глаза были опять теперь закрыты, но Немо сказал: «Он должен еще дышать. Отнесите его в лабораторию».
Матросы быстро привязали Фулмера к военным носилкам и побежали с ними по проходу, который вел к корме и к трюмам. Немо с Сарой последовали за ними. Молча. Мокрые. Они захватили с собой и лазер, и мешок, оставляя за собой следы морской воды с кровью. Измученные состоявшимся боем.
Джесс передал Саре одеяло: «Это уже даже становится привычным».
Немо сказал: «Вам также понадобится это, мисс Дункан», протянув Саре ключ от Наутилуса: серебряного дельфина, ныряющего в воду. Она взяла его в руки, как будто это была посмертная медаль за отвагу, и двинулась за носилками.
Джесс вытащил из своего бушлата бутылку бренди и рюмку-стопарик. Ловким скрытным движением, которым он гордился, сказав: «Осмелюсь заметить, сэр, но, как я понял, там наверху у вас была крутая заваруха».