Герцогиня качнулась в мою сторону и в следующее мгновение очутилась совсем рядом, прижавшись ко мне своим сочным телом. Свечу она предусмотрительно опустила на стул.
— Совершенно с вами согласна, мон шер, — прошептала она. — Это очень глупо! Ничего глупее я в своей жизни еще не делала… Но вы и представить себе не можете, Алексей, как это тяжело — быть вдовой!
— Мадам, вы вдова всего несколько месяцев, — напомнил я. — Это не такой уж большой срок. Тем более…
Я чуть было не сказал «в вашем возрасте», но вовремя прикусил язык. И ляпнул первое, что пришло мне в голову:
— … тем более для такой красавицы как вы, мадам! Уверен, что у вас нет отбоя от поклонников. Принцы и графы наверняка готовы проткнуть друг друга, лишь бы получить толику вашей благосклонности. Но я не принц, и не граф, я простой русский дворянин, который…
Я не договорил. Герцогиня Иоханна отступила от меня на шаг и одним царственным движением скинула с плеч свой халат. «Фух!» — пурпурным холмом он опал к ее ногам, сдув по сторонам пыль, которая заклубилась в низком свете свечи.
У меня перехватило дыхание. Несмотря на то, что возраст герцогини неуклонно приближался к сорока, выглядела она великолепно. Похожая на песочные часы фигура если и имела какие-то мелкие изъяны, накопившиеся за годы жизни, то сумрак моей комнаты надежно их прятал.
Все же остальное в ней было просто безупречно! Крупная грудь хотя и успела уже слегка опуститься, все еще пыталась походить на девичью, и это ей неплохо удавалось. Талия герцогини была настолько тонка, что округлый зад оттопыривался под ней аккуратной полочкой, а бедра казались обточенными дотошным скульптором. Небольшой округлый животик с продолговатым пупком только прибавлял ей женственности, хотя казалось, что это уже и невозможно. Под коленями не было заметно ни единой складки.
В общем, герцогиня Иоханна все еще была чертовски хороша и прекрасно это осознавала.
Я же совершенно растерялся. Разумеется, в свои двадцать четыре года я не был монахом, но и каким-то особым покорителем женских сердец тоже себя не считал. Девицы, с которыми я водил знакомства, были не самых строгих правил, поскольку о собственной семье мне думать пока было рано. Еще следовало послужить государю-императору да России-матушке, а уж семьей после озабочусь.
Да и девицы те были все больше знакомицами Гришки Потемкина, а уж где он сам с ними завел знакомство, мне было неведомо. А не расспрашивал я Григория об этом, потому как мне это было неинтересно. Друг, девушки, вино — к чему тут лишние вопросы?
Но женщин, подобных герцогине Иоханне, у меня еще никогда не было. Мордой не вышел, как я полагал. И кто же мог подумать, что в затрапезном городишке Горная Поляна, на постоялом дворе у самой границы я вдруг стану привлекательным для подобных дам?
— Вижу, глаз от меня оторвать не можешь, — чарующим голосом сказала герцогиня и сделала ко мне шаг.
А кто смог бы? Таковых я не знаю, а если бы узнал, то и не общался бы с ними больше. Да и какой тут выход, когда перед тобой стоит такая чаровница? В окно выпрыгнуть? Это было бы странно. Наверное, Потемкин мне так и сказал бы: «Ты странный, Лешка. Я с тобой общаться больше не стану!»
— Мадам… — произнес я сипло. — Боюсь, не зная нашего языка, вы перепутали меня с кем-то другим… Я простой служака и не знаю, смею ли я…
— А вы посмейте, Алексей, посмейте! — заявила Иоханна. — Я вам приказываю!
Взяв мою ладонь, она приложила ее к своей груди.
Пальцы у меня непроизвольно сжались, и герцогиня на мгновение зажмурилась, не переставая улыбаться. Грудь у нее была теплая и тяжелая.
— Вам нравится? — строго спросила герцогиня.
Все, что у меня получилось в ответ — это только тяжело переглотнуть.
— Вижу, что нравится, — улыбнулась она.
Уверенным толчком Иоханна отправила меня на кровать. А поскольку я продолжал держать ее за грудь и отпускать не собирался, она с коротким визгом отправилась следом за мной. Тут же рассмеялась, усевшись на меня сверху.
— Мон шер, вы можете убрать вашу шпагу, — с улыбкой разрешила она. — Я уже взрослая девочка, и наше сражение будет бескровным!
Только сейчас я понял, что все еще продолжаю сжимать шпагу в руке, и безвольно выронил ее на пол.
И сражение началось. Герцогиня напоминала мне дерущуюся кошку — она рычала и кусалась, извивалась так, что порой было и вовсе непонятно, где в данный момент находится ее голова, а где ноги. То и дело она внезапно оказывалась сидящей на самых неожиданных местах моего израненного тела, чтобы затем вновь ринуться в бой.
Она измотала меня так, как все та же кошка изматывает пойманную мышь. И когда я, поверженный, пал в бою, она улеглась рядом со мной и зачем-то больно укусила за шею.