Обер-вахмистр при этом хранил полное молчание. Оно и понятно — все это было совершенно не его дело. Его же делом было заботиться о безопасности двух высокопоставленных особах внутри кареты, и он подходил к этому вопросу со всей ответственностью. Во всяком случае, время от времени занавеска на окне кареты одергивалась, и в нем мелькало его сосредоточенное лицо. А лучи восходящего солнца рассыпались бликами в блестящих металлических деталях его пистолета, который он держал наготове.
Похоже, обер-вахмистр нисколько не сомневался в том, что рано или поздно на нас нападут. Вскоре я и сам проникся его озабоченностью и приказал Кристофу перестать крутиться вокруг кареты, а двигаться рядом со мной.
Кристоф был не в восторге от этого.
— Ночное сражение сделало вас излишне подозрительным, куратор! — сообщил он, гордо задрав подбородок. — Что может случиться в такое прекрасное утро?
Ответ последовал незамедлительно. Чернокрылая птица размером с приличного барашка и размахом крыльев в косую сажень сделала круг над нашими головами и стрелой ринулась прямо на Кристофа. Он успел заметить ее буквально в последнее мгновение и вовремя увернулся, прижавшись к лошадиной шее. Уж не знаю удалось бы этой птице выбить Кристофа из седла, но было похоже, что именно это она и собиралась сделать.
— Что за черт⁈ — крикнул Завадской, оторвавшись от лошадиной шеи и недоуменно озираясь. — Вы тоже это видели, мсье⁈ Что это было⁈
Птица со свистом пронеслась над землей и снова взмыла вверх, издав при этом пронзительный визгливый крик.
— Должно быть, одна из тех неприятностей, о которых говорил господин Глапп! — ответил я. — Ходу, друг мой, ходу!
Но голос мой внезапно потонул в оглушительно гвалте, раздавшимся сверху. Я заметил, что обер-вахмистр тут же высунул голову из окна кареты и закрутил ею, пытаясь определить источник этого шума. Потом замер, глядя вверх, и вдруг закричал:
— В лес! Живо все в лес!
А потом заорал и кучеру:
— Шнель! Шнель ин ден вальд, доннерветтер!
Небо внезапно потемнело от закрывших его огромных птиц. Кучер с дьявольским свистом взмахнул кнутом. Лошади заржали, рванули вперед с удвоенной силой. Обер-вахмистр выстрелил. А птичья стая дружно ринулась вниз, и я теперь нисколько не сомневался, что любая из таких крылатых тварей способна повалить меня на землю, и может быть вместе с лошадью.
Одна из птиц стремительно пронеслась над каретой, схватила растопыренными когтями пригнувшегося лакея за плечи и с удивительной легкостью оторвала его от скамьи. Лакей что-то отчаянно закричал по-немецки. Кучер проводил его безумным взглядом, заорал что-то совершенно нечленораздельное и взмахнул кнутом. И еще раз. И еще! Он стегал и стегал лошадей, заставляя из скорее нестись к лесу, и они бы с радостью ускорились, если бы могли.
А птица, схватившая несчастного лакея, подняла его на недосягаемую высоту и уже там выпустила из своих когтей. С истошным криком лакей рухнул на землю, и тот хруст, которым сопровождался этот удар, мне совсем не понравился.
Подняв скакуна в дыбы, я соскочил с седла и подбежал к неподвижно лежащему на земле телу. Глаза парня были открыты, но шея при этом была очень неестественно вывернута набок, а из плеча торчал острый кусок ключичной кости.
Очень неприятное зрелище, очень. Лакей был мертв, и пытаться ему помочь уже не имело смысла. Но и бросать его здесь на растерзание зверью было как-то не по-христиански.
Подхватив его на руки, я бросился к своей лошади и забросил мертвое тело поперек перед седлом. Мне казалось, что на всё про всё у меня ушли считанные мгновения, но карета за это время успела укатить далеко вперед — ее подпрыгивающий на дороге зад был виден уже у самого леса.
Но Кристоф меня не бросил. Активно размахивая шпагой, он успел срубить головы уже трем хищным тварям и теперь непрерывно озирался, выискивая, кого прикончить на этот раз. Потом взгляд его замер где-то над моей головой, и он прокричал:
— Берегитесь, мсье!
Мгновенно выхватив шпагу, я в развороте наотмашь ударил туда, куда был устремлен его взгляд.
Попал!
Острие клинка дотянулось до круглого брюха, мелькнувшего над моей головой, вспороло его, и окровавленные внутренности вывалились наружу, обдав меня мерзкими брызгами.
— Получи! — проорал я, запрыгивая на Снежку.
Мы с Кристофом пришпорили своих скакунов одновременно и рванули к лесу вслед за каретой.