Он провел своей широкой ладонью вдоль лица, словно протер невидимое стекло, и вдруг преобразился. Щеки уменьшились, будто бы сдулись, а нос наоборот — стал крупным, каким-то хищным. Лицо сузилось и заострилось. Черные зернышки глаз расползлись друг от друга и выросли в размерах. Даже разрез их слегка изменился, стал слегка раскосым. Только цвет их остался таким же черным.
Великолепный живот повара исчез, отчего одежда на нем изрядно обвисла. Теперь перед нами стоял просто очень крепкий, но отнюдь не толстый человек лет тридцати. Это был все тот же Ван-дер-Флит, но изрядно помолодевший. Лет на десять, не меньше.
— До Сагаринуса не более четырех часов езды, — сообщил он. — Если, конечно, Великий князь не захочет поберечь хрупкие косточки принцессы и не прикажет ехать помедленнее. В любом случае, к вечеру вы будете в столице…
Глава 13
Прелюбодеи, упыри и другие почтенные граждане Великого княжества
Кортеж Великого князя Ульриха мы нагнали без труда. Собственно, и нагонять-то нам его не пришлось — в честь прибытия невесты в Сагар был устроен почетный обед с лесным кабаном, а также форелью, выловленной в притоке Зильберхали, что протекал прямо за городскими стенами. Все номера в гостином дворе были выкуплены еще месяц назад, а территория вокруг него была сплошь заставлена экипажами самых разных форм, цветов и размеров.
Когда принцесса немного отдохнула с дороги, ее вместе с герцогиней пригласили за стол. Обед, впрочем, был недолгим. Чтобы уважить хозяина гостиного двора, князь с принцессой испробовали по кусочку кабана, лишь слегка прикоснулись к форели, глотнули немного местного вина и сразу же отправились к карете.
В этот момент принцесса и заметила нас с Кристофом. Хотя, врать не стану — на самом деле заметила она только лишь Кристофа, а меня не удостоила даже взгляда. Мы стояли у ее старой кареты и беседовали с обер-вахмистром, который оказался весьма рад нашему решению сопровождать их до Сагаринуса. Но при виде Кристофа, лицо Фике, которое с момента въезда в город словно окаменело, вдруг ожило, просияло, а в распахнувшихся глазах отразились солнечные лучи.
Мне даже показалось, что она хотела что-то крикнуть ему и помахать рукой, но само собой сдержалась. Однако мимо нас к своей новой карете она проследовала уже с улыбкой. Покосившись на Кристофа, я обратил внимание, каким огнем засветилось его лицо, и каким восторженным взглядом смотрит он вслед предмету своего обожания. Это настолько бросалось в глаза, что мне пришлось ткнуть неофита кулаком под ребра, чтобы хоть немного отрезвить его.
Если их обмен взглядами был заметен мне, то он не ускользнул и от зоркого взора местных придворных, которые наверняка изрядно поднаторели во всякого рода интригах и только и жаждали, чтобы создать новую и использовать ее в свою пользу.
Мне показалось, что десятки заинтересованных пар глаз уставились в этот момент на юную принцессу с неподдельным хищническим интересом.
— Друг мой, советую вам прекратить пялиться на Фике своими томными взглядами, — прошипел я Кристофу на ухо. — Этой неуемной страстью вы только испортите ей жизнь.
— Совершенно с вами согласен, герр Сумароков, — поддержал меня обер-вахмистр, заслышав мой шепот. — Старая жизнь осталась для принцессы по ту сторону Зильберхали. В Сагаре весьма строгие законы, касающиеся посягательства на честь княжеской персоны. В особенности, если оно проявлялось в склонении кого-то из членов правящей семьи к супружеской измене.
— Вот как? — сразу заинтересовался Кристоф. — И в чем же проявляется сия строгость?
— Это весьма интересный ритуал, — пояснил герр Глапп, явно обрадованный тем интересом, который вызвали его слова. — Если, к примеру, вас, дорогой Кристоф уличат в порочной связи с какой-то девушкой из княжеской семьи, с вами сделают следующее: сначала разденут догола, затем обреют все волосы с вашего тела и головы и подвесят вверх ногами на всеобще обозрение, с дубовой веткой, воткнутой вам в зад. А украшать эту ветку будут ваши чресла, которые вам предварительно отрежут. Но сагарцы — большие аккуратисты, и все это они проделают так, чтобы вы не умерли от потери крови и могли лицезреть части своего тела, которые болтаются рядом с вами.
Кристоф слушал его, раскрыв рот. Глаза его постепенно наполнялись ужасом.
— Как интересно вы рассказываете, герр Глапп, — заметил я. — Я слышал, о строгости местных законов на этот счет, но полагал, что дело ограничивается обычной виселицей.