И вот его страх стал явью.
Она все знала, он видел это в ее глазах. И теперь сообщение любовницы несколько минут назад имело смысл. Она выполнила свою угрозу – рассказала. И неважно, что это было – звонок, сообщение или фотография.
Они молчали. Они смотрели в глаза друг друга... их разделяло всего два метра, но он вдруг осознал, что ему и в тысячу шагов не преодолеть пропасть между ними, ведь с каждой секундой камни лжи, обиды, предательства обрывались в пропасть, делая эту пропасть глубже и больше. Не преодолеть ее, с тоской подумал он, осознав, что сам разрушил все то хорошее, что было в жизни. Но даже карточный домик можно было вновь склеить обратно. Он сделал один шаг, затем еще один... Но она не позволила прикоснуться к себе. Она отшатнулась, обошла его стороной, будто он был болен проказой, и бросилась в гостиную. Но и там она заметалась, понимая, что не высказанные слова и крик требовали выхода. Взгляд метнулся к балкону. Она всегда мечтала о небольшом столике, чтобы пить по утрам чай и смотреть на восход солнца. Или вечером любоваться красным закатом и звездами на небе.
Велосипед сыну был не нужен. Да он уже два года ни разу не доставал его, чтобы прокатиться.
Он следовал за ней, с первой секунды поняв, что она делает. Но она вырвала из его рук мешок, когда он бросил в него первую мягкую игрушку. Тогда он взял велосипед и покинул квартиру.
А она сгребала с балкона мусор и ненужные вещи в пакеты.
С мужем она столкнулась в подъезде. Он выходил из третьей квартиры, в которой жил паренек, катающийся на старом велосипеде.
Она выбежала на улицу.
Собака, которая крутилась тут ранее, исчезла.
Он вновь попытался помочь, но она не принимала его помощи.
Ничего не будет как раньше, понимала она, ничего. Не сможет она улыбаться, готовить ему ужин и делать вид, что ничего не произошло. Произошло... и простить, она сомневалась, что когда-нибудь сможет его простить. Сейчас она не остановила бы его, если бы он собрал чемоданы и ушел бы к той, другой. Потом она нашла бы силы позвонить детям и родителям. Стыдно? Но почему ей должно быть стыдно, если изменил он.
А может, она никому и ничего не скажет. Он напортачил, пусть он и объясняет родным зачем связался с другой женщиной.
И хотя ей хотелось спросить – любит ли он ту другую, она не задала этот вопрос.
Телефонный звонок раздался, когда они вернулись в квартиру.
Она женским чутьем поняла, что звонит его любовница. Стало мерзко и противно. И даже когда он ответил на звонок всего лишь несколькими словами, легче не стало. "Никогда больше не звони мне".
В этот момент ей хотелось крикнуть: "Поздно, убирайся к ней!" Но она не стала кричать. Не стала злорадствовать. Не стала радоваться.