Наиболее подходящим светофильтром оказалось стекло, окрашенное эозином (эозиновым коллодиумом). Съемка через этот светофильтр производилась при искусственном освещении магнием. Оказалось, что штемпельная краска лежит на чернилах».
В 1891 году в Петербурге, Москве, Одессе были организованы фотографические выставки. На них впервые демонстрировались образцы научной фотографии Буринского. Публика буквально не отходила от стендов с его работами, за которые его наградили золотыми медалями.
В 1892 году правительство наконец приняло решение о создании фотографической лаборатории, где уже «присяжный фотограф» и его помощник должны были бы получать заработную плату. Однако Буринский отказался возглавить эту лабораторию. Он понял, что никакой помощи ему все равно не окажут, а положение «присяжного фотографа» сделает его зависимым чиновником и только затруднит самое главное — научную работу.
В 1894 году по просьбе Академии наук Буринский участвовал в прочтении рукописей так называемого «кремлевского клада» (кожи с письменами времен Димитрия Донского). За это Буринский был удостоен премии имени Ломоносова.
Открытый Буринским цветоделительный метод быстро завоевывал признание. Им пользовались минералоги, медики, биологи, ветеринары…
Узнали об исследованиях Буринского и за границей, но имя его не привлекло внимания. В 1900 году в Германии вышло руководство по судебной фотографии Ф. Пауля. Автор не обошел молчанием фамилию Буринского, но все ведущиеся в России исследования по судебной фотографии приписал почему-то издателю фотографического ежегодника Дементьеву.
В некрологе, появившемся в марте 1912 года в журнале «Вестник фотографии», говорилось:
«Потеря Е. Ф. Буринского отзовется тяжелым эхом в русской фотографической науке, где так немного деятелей, ему подобных, отдающих любимому делу всю свою жизнь и душу. Правда, он указал новые пути в фотографии, пути благородные, но не проторенные еще, а охотников идти по этим путям так немного, что покойный, творец судебной фотографии, с горечью сознавал, что круг его учеников и последователей невелик, что почти некому будет передать заветы дальнейшего изучения цветоделительного метода…
…Будем думать, что над свежей могилой смолкнут враги, а друзья ревностно возьмутся за труд, чтобы разработкой идей покойного создать ему памятник, которого он заслуживает».
Увы, добрые слова остались лишь словами. О Буринском забыли довольно быстро. Во всяком случае, в первом в России практическом руководстве для судебных деятелей, вышедшем в 1915 году, имя Буринского упомянуто лишь вскользь.
О нем вспомнили только в советское время, когда было продолжено дело, которому Буринский посвятил свою жизнь.
6 января 1839 года в парижской «Газетт де Франс» появилось сообщение, что владельцу диорамы художнику Дагерру удалось закрепить световое изображение. На следующий день об этом открытии доложил на заседании Французской академии наук Франсуа Араго. Дагерра стали считать изобретателем фотографии.
Но история фотографии начинается не с XIX века. Арабский ученый Альгазен из города Басры около девятисот лет назад написал труд «Об основных принципах оптики». Он впервые использовал камеру-обскуру — светонепроницаемый ящик с маленьким круглым отверстием в одной из стен, в котором солнечный свет создавал перевернутое изображение.
Над совершенствованием камеры работали многие ученые, в том числе и Леонардо да Винчи. Но изобретателем камеры-обскуры был назван в Англии в 1544 году датский физик и математик Гемма-Фрисиус.
Итальянские ученые предложили вставлять в отверстие линзу. Через полтора столетия додумались поставить после линзы зеркало: оно возвращало перевернутое изображение в нормальное.
Камера-обскура постепенно уменьшалась, пока не достигла к 60-м годам XX века размера обыкновенной пуговицы.
Одновременно совершенствовался и фотографический процесс.
Уже Буринский имел в своем распоряжении данные фотохимии и фотооптики, накопленные до него десятками исследователей и проверенные в тысячах экспериментов.
Каждый серьезный ученый, который знакомился с методом цветоделения, разработанным Буринским, понимал, что он имеет богатую перспективу. Но сложность, трудность… Как все-таки усовершенствовать этот метод? Буринский мечтал о создании цветоделительного прибора. Ему это было не под силу. Впрочем, аппарат не создан и до сих пор — вероятно, потому, что открыто множество других эффективных методов выявления невидимого.