— Откажись. — И толкнула дверь, пропуская меня вперёд.
На мгновение я замешкался, сбитый с толку её предложением, но пустой взгляд Матильды полыхнул тем огнём, который всякий раз появлялся в её глазах в минуты раздражения, и я поспешно шагнул вперёд, попадая в покои ректора.
Ректор Карвиус сидел в одиночестве за массивным столом, покрытым неровными стопками бумаг и свитков. На полках стояли ряды древних фолиантов и какие-то артефакты и приборы, назначения которых я не знал. На одной из стен красовались два скрещённых меча, которыми когда-то в далёком прошлом, возможно, пользовался сам Карвиус, пока его спина позволяла ему участвовать в боевых схватках. Сейчас же древний лич едва был способен самостоятельно передвигаться и не мог держать в руках ничего тяжелее листа бумаги или пера. Его сухожилия давно иссохли и прогнили, и некромантам с трудом удавалось поддерживать их функционал. Будь Карвиус кем-то другим, его, вероятно, давно бы пустили в расход, но он знал и видел столько, что Магистрат предпочитал оставлять его на посту ректора и тратить ресурсы на восстановление, нежели брать кого-то нового на его место.
— Вы ушли последним, но пришли первым, — осведомил меня Карвиус вместо приветствия, откладывая в сторону свиток, в котором мгновение назад что-то писал. — Присаживайтесь. — Он указал на одно из кресел скрюченным костяным пальцем. Я послушно подчинился приказу. — Не думаю, что мы дождёмся кого-то ещё, — заметил он и перехватил мой настороженный взгляд. — Они в порядке. Мы же не можем позволить так просто сгинуть нашим лучшим выпускникам, но испытания они ещё не прошли. Семеро испугались предупреждения, трое пока не знают, что делать с бумагой, и поныне сидят в подземельях, а последний проворонил ключ и не успел выбраться первым, хотя письменное задание закончил раньше вас. Но так как награда всего одна, то и победитель может быть только один.
Я не ответил, хотя мне стало любопытно, кто именно проворонил ключ? Шелок или Велок? Возможно, Маюя, о способностях которой я знал очень мало? Гной не мог бы проворонить ключ: я не сомневался, что с его странным чувством долга тащить за собой всех подряд, он не оставил бы искателя одного после его сообщения, что скоро катакомбы затопит. Скорее он бы привычно закинул его на плечо и стоял вместе с ним перед решёткой, не зная, как её открыть.
— Что будет, если я откажусь? — спросил я, вспоминая последнее предупреждение Матильды.
Откажись.
Что за проклятые секреты? Матильда как истинный хирург, алхимик и — венец симбиоза этих двух наук — некромант была очень прямолинейным преподавателем, который также никогда не оставлял места недосказанности, предельно ясно сообщая студентам, что именно они должны сделать, как и почему. Теперь же я абсолютно не понимал, о чём она и чего хочет от меня. Её первое предупреждение было частью испытания. Было ли второе тем же самым? Я снова должен разгадать какую-то загадку, и только тогда испытание будет закончено?
— Что ж, — понимающе хмыкнул Карвиус, словно я был не первым, кто задавал подобный вопрос, и огонёк в его глазах разгорелся чуть ярче. Мои сомнения усилились. — Вы уйдёте, а награда будет ждать следующего, кто пройдёт полосу препятствий.
— Что будет, если никто больше не пройдёт? — уточнил я на всякий случай, хотя понимал, что вряд ли буду единственным. Я никогда не думал, что являюсь кем-то исключительным или обладаю особыми навыками. Если мне удалось пробиться через эти испытания, то это обязательно получится и у кого-то другого.
— Маловероятно, — ожидаемо возразил Карвиус, покачав головой. — Но даже если так, то в этом году просто никто не получит награду.
«В этом году», — мысленно повторил я. Значит, награда ежегодная? Я провёл в Академии шесть лет и с четвёртого курса знал, что среди выпускников бытует какой-то особый экзамен, почти ритуал, но никогда не слышал, чем он заканчивается: говорили разное, но ничего определённого. Что-то об особых рекомендациях, кажется. Шептались даже, что некоторые выпускники пропадали без следа. Но никто и никогда не знал, кто именно попадал на этот экзамен. Он был чем-то наподобие местных баек, обросших сплетнями и слухами, потому что те, кто участвовал в нём, не распространялись о подробностях. Я сам получил приглашение вместе с дипломом: между страниц с результатами экзаменов была спрятана небольшая красная карточка с указанием времени, места встречи и первыми инструкциями: «Строгая секретность: никто не должен знать подробностей». Шелок узнал, что я тоже приглашён, случайно: когда он достал карточку в общежитии, чтобы перечитать текст, я единственный вполне красноречиво уткнулся в неё взглядом.