Я отрицательно покачал головой, внимательно наблюдая за её действиями и прикидывая, как много у неё шансов сейчас сорваться вниз и сломать себе шею из-за падения. Остро хотелось стащить её вниз и приказать больше не рисковать жизнью так глупо, пока она не ответит на мои вопросы. Иначе, клянусь Тьмой, я не знаю, к каким силам мне придётся обратиться, но я заставлю её составить компанию Матильде. Будут две маленькие девочки среди немёртвых, с которыми я знаком.
— Для этого надо дышать.
— А ты не дышишь?
Я снова покачал головой.
— Слишком опасно. Мне кислород больше вредит, чем помогает. Но те, кто в разведке, могут иногда вдыхать воздух, если у них есть подозрения и риск оправдан, — признался я, неохотно вспоминая Велока. Состояние его легких настолько оставляло желать лучшего, что он вполне мог себе позволить обнюхать каждую кочку на нашем квадрате. Мне было интересно, заподозрил ли он уже что-то, но он не подавал виду, и я позволял себе роскошь не беспокоиться на его счёт слишком сильно. В конце концов, это граница, запах дышащих здесь должен быть чем-то обыденным.
— Но ты слышишь, как я дышу? И как бьётся моё сердце? — продолжала она допытываться, и на этот раз я согласно кивнул, не уточняя, что могу ответить полностью утвердительно только на один из вопросов. Я не слышал её сердца, но если красная пелена опускалась на мой взор, то я мог видеть, как оно трепещет у неё в груди, как бьётся под напором крови в её теле.
— А далеко слышишь?
— Недалеко. — Я поморщил нос. Право слово, почему я отвечаю на вопросы, когда сам собирался их задавать? Я утешал себя мыслью, что мне хотелось, чтобы она полностью доверяла мне, прежде чем я начну. Но я знал, что это не так: я убью её, как и обещал, когда она расскажет мне всё, что нужно... и почему-то мне не хотелось спешить лишать её жизни.
…
— А ты не боишься, что я кому-нибудь расскажу о тебе и об этом месте? — Однажды она озвучила мои главные опасения на свой счёт. Красный туман мгновенно закрыл мне обзор, когда мой взгляд быстро прыгнул на неё. Она испуганно замерла, и я увидел красный отблеск своих глаз в глубине её зрачков. Звук дыхания стих, тогда как её сердце буквально барабаном билось, почти оглушая меня.
— Боюсь, — очень тихо прошептал я, почти прошелестел, как ветер в листьях, пытаясь справиться с собой. — Но если расскажешь, найду даже на краю света и убью, — пообещал я. — Потому что с твоей стороны это будет предательством.
— Ладно, — насупилась она, но кивнула с самым серьёзным видом, принимая моё условие.
— Ты уже рассказала кому-нибудь? — требовательно спросил я, потому что чувство опасности меня никак не желало отпускать.
— Нет, — она отрицательно покачала головой, и я понял, что девчонка говорит правду. — Но я хотела бы рассказать бабушке. Кстати, разве это честно? — внезапно подняла она на меня строгий взгляд. — Бабушка говорит, что это вы — все поголовно предатели. Тогда почему, если я буду говорить о тебе, то тоже стану предателем?
— И чем же конкретно я тебя предал? — я вопросительно приподнял бровь.
— Ты стал тем, кто ты есть сейчас, — тихо ответила она, и в её взгляде промелькнуло что-то, чего я не сумел понять.
— Ты выбирала? — спросил я. — Ты выбирала, когда и кем тебе родиться, в какой семье, у каких родителей?
— Не знаю, — ответила она удивлённо, не ожидая такого вопроса. — Нет, наверно.
— Я тоже — кивнул я. — Ни тогда, когда родился живым, ни тогда, когда проснулся немёртвым.
— Бабушка говорит, что вас будят ваши некроманты, — осторожно заметила она.
— А наши некроманты говорят, что нас будит чувство мести к нашим дышащим убийцам, — хмыкнул я, и она задумалась, глядя куда-то в сторону, а меня пронзила неожиданная догадка. Я столько времени ждал, чтобы задать ей свои вопросы, но разве сейчас она сама не говорила о них, разве нет? Не будет же ничего страшного, если я просто уточню у неё часть интересующей меня информации. Тогда не будет причин её тут же убить: она по-прежнему останется мне нужна. — Лили, — позвал я её хриплым шёпотом. — Ты сказала, что я предал тебя тогда, когда стал тем, кто я есть сейчас. Но тогда: ты знала меня раньше? Ты знаешь, кто я?
Лили погрузилась в ещё большую задумчивость, хотя с моей точки зрения вопрос был несложным: да или нет.
— Не знаю, — наконец ответила она. — Не уверена. Но ты очень похож на портрет, который висит у бабушки. — Она подняла на меня полный надежды взгляд. — Ты можешь уйти отсюда со мной? Я покажу тебе. Или пойдём со мной совсем, а? Пойдём, я тебя спрячу, если ты боишься.
Я удивился её вопросу, ни на мгновение не задумавшись о том, что она хочет заманить меня в ловушку, но всё же отрицательно покачал головой.