ли на горизонте появятся рыцари — немедленно открыть по ним огонь. Вся разведка остаётся там же и открывает глаза в сторону горизонта, в поселении они мне не нужны. — Но если засада… — попытался возражать Холкс, но я остановил его горящим кроваво-красным взглядом, отчего он тут же поспешил убраться от меня в сторону. — Нет там засады. Озвучьте мой приказ и выступаем, — распорядился я и отвернулся от него, сдерживаясь, чтобы не прибить прямо сейчас. Командование сквозь пальцы смотрело на косвенное убийство подчинённых в пылу боя, но вряд ли оно будет довольно, если я сверну чью-то шею просто так. Через десять минут, закончив собственные приготовления и сменив комплект оружия, поскольку предыдущий нуждался в чистке и заточке, я вышел впереди двух отрядов и бегло оглядел их состав. Холкса в их числе не было. Боится. Правильно боится. Разведчики бесстрастно следили за моими действиями. Я знал, что они не рады, что я удалил их из отрядов, но мне были не нужны прямо за спиной глаза и уши, которые мне не подчинялись. Разведка была другим подразделением, и его члены могли игнорировать мой прямой приказ, если это нарушало их основные задачи. Однако я мог просто не брать их с собой. Ослушаться приказа остаться в поддержке они не могли, потому что именно поддержка была их прямой обязанностью. Оседлав своего коня, я махнул рукой, и мы двинулись вперед быстрой рысью, поднимая клубы снега. Один отряд я отдал под управление Паскаля — лучшего своего лейтенанта на нынешний момент, второй взялся возглавить сам. Поселение было небольшим, всего три улочки, связанные между собой небольшими переулками. Собор находился в самом центре поселения и представлял для меня наименьший интерес. Кроме того, приказом было запрещено входить на его территорию без предварительных исследований, поскольку святая земля не всегда однозначно реагировала на приближение немёртвых. Однако именно за ним и было то самое кладбище, ради которого мы пришли. Отдав приказ рассредоточиться и обыскать все дома, я занялся тем же самым, намереваясь непременно обойти каждый дом — так или иначе. Не уйду, пока сам не осмотрю, и пусть трактуют это как хотят. Клещами не вытащат отсюда. Жилища дышащих радикально отличались от наших: мебель в неразумном избытке, расписные сосуды, предназначение которых заключалось только в том, чтобы стоять на своём месте, множество одежды, часто слишком тонкой и непрактичной, которую они легкомысленно сменяли, едва там появлялся малейший дефект, никак не вредивший её функционалу. Подумав, я решил, что нужно было ещё распорядиться собрать все тряпки, которые здесь были, но махнул рукой. Пусть искатели сами этим занимаются. Может быть, они обнаружат здесь что-то ещё пригодное для использования, а не только одежду. Я понятия не имел, в каких ресурсах нуждаются все занятые подразделения немёртвых. Возможно, кто-то остро нуждался для своей работы в диване, который стоял здесь в гостиной, и заполнил ради него тысячу бланков в отделе обеспечения. А возможно — нет. В четвёртом доме, который я посетил, обнаружился седовласый старик, смеривший меня мрачным взглядом. Он сидел в странном кресле, к которому зачем-то были приделаны два огромных колеса и два поменьше. «Возможно, не может передвигаться сам», — подумал я, вспомнив тележки искателей, на которых они привозили немёртвых. Мы оба знали, чем закончится эта встреча, поэтому я был несколько благодарен старику, когда он даже не дёрнулся, увидев поднятый меч. У меня не было времени бегать за ним. Зато теперь я понял, что за дышащие остались в поселении — это были старики. Из своих исследований я знал, что время не щадило дышащих, изменяя тела. Для нас чем-то подобным был некроз, пагубно влияющий на тело и ограничивающий наш срок существования. Но мы умели с ним бороться тем или иным способом. Кто-то высыхал до костей, практически разваливаясь на части, но продолжал бороться за каждое сухожилие, как ректор Карвиус, например. Дышащие же бороться со временем не умели. И когда накапливали его слишком много, дряхлели, слабели и умирали. Мне было интересно: бросили ли этих стариков в спешке свои же, посчитав обузой, или они предпочли остаться здесь сами? Покинув этот дом, я двинулся в следующий, в следующий и в следующий, пока наконец не наткнулся в одиннадцатом доме на то, что так хотел найти. На стене, покрытой белым полотном, в позолоченной раме висел портрет мужчины, в который я смотрелся почти как в зеркало. Почти, потому что кожа моя давно была иного цвета, глаза утратили блеск, волосы не были тщательно расчёсаны и уложены по плечам, и я совершенно точно никогда бы не надел на себя форму рыцаря Ордена Света. Здесь же на стене висел меч, очевидно принадлежавший мужчине. Я стоял перед портретом как громом поражённый, когда у меня за спиной раздался тихий вскрик, и я резко развернулся, выбрасывая вперёд руку с мечом. Там оказалась низенькая немолодая женщина в синем платье и чепце. Прижав руки к груди и сжимая в ладонях позолоченный диск с выгравированным на нём знаком Света, она с ужасом смотрела на меня, пятилась нетвёрдыми шагами и качала головой, словно отказываясь верить тому, что видела перед собой. Я запоздало вспомнил, что скинул свой капюшон, увидев портрет, и, конечно, она видела, насколько мы с ним похожи. — Невозможно. — Я скорее прочитал по губам, чем услышал, и скривил губы. Вот именно: невозможно. Рыцари Света не могли стать немёртвыми, никогда и ни при каких условиях. Даже части освящённых тел не годились для реставрации, что уж говорить о них целиком. — Уверены? — едко спросил я, на мгновение вспомнив, что такое эмоции. Что существует ещё что-то, помимо ярости и ненависти, которые я обычно испытывал и которые вели меня вперёд по жизни. Красное марево снова поддернуло взгляд, но было в нём что-то иное, непривычное, не такое, как обычно. Мой взгляд упал на расположенное рядом зеркало, и я увидел, как нечто алое выступило из глаз и теперь катится по щеке алым росчерком. Я недоумённо поднял свободную руку и осторожно коснулся лица, смазывая это, снял на пальцы и рассмотрел. Я бы сказал, что это была кровь, если бы думал, что она ещё сохранилась в моём теле. Ещё одно невозможно на сегодня. — Как Лили? — зачем-то спросил я, рассматривая алые пальцы. Я был уверен, что это та самая бабушка, о которой мне рассказали столько историй. — В-в-в сто-столице, — пролепетала женщина, и я кивнул. Хорошо. Пусть там и остаётся. Иначе я доберусь до неё. Иррационально, мне бы не хотелось, чтобы она попалась мне, потому что я совсем не был уверен, что не убью её, едва увидев. Там она в безопасности от меня. Пожалуй, теперь я действительно был тем самым злом, которое она когда-то упоминала. Я хотел было наконец-то узнать у женщины, что же это за портрет такой и чей он, прежде чем убить её, но где-то вдалеке воздух разрезал характерный свист летящего снаряда и прогремел удар. А потом снова. Подвесная люстра на потолке закачалась, и сверху посыпалась пыль. «Рыцари Ордена Света. И совсем рядом, — понял я по тому, как близко вёлся огонь. — Они там спят, что ли, в поддержке? Какого Света они допустили их так близко к поселению? Надо уходить». Я не удержался от усмешки: какая-то неведомая мне сила хранила как Лили, так и её (очевидно) бабушку, складывая события каждый раз таким образом, что убивать их мне казалось нерациональным. Впрочем, это только на время. — Вам не выжить здесь, — предупредил я женщину, доставая кинжал и направляясь к портрету. — Сейчас здесь рыцари Света, на которых придётся отвлечься, но мы вернёмся. Потратьте предоставленное вам время с умом. Я вырезал портрет из рамы, скрутил его и привязал к поясу. Первой подвернувшейся под руку тряпкой стёр с лица кровь. Пораздумав, я аккуратно снял со стены и меч. Коснувшись лезвия, отдернул руку: жжётся, зараза. Зато держать за рукоять, перемотанную толстой кожей, было вполне себе возможно. Внешне меч выглядел совершенно обычным, ничем не выдавая сути металла, и я подумал о том, что сейчас вполне смогу пронести его в Некросити незамеченным. Неплохо будет иметь в своём арсенале подобную игрушку. И я быстро заменил один из своих мечей на освещённый. Накинув на голову капюшон, я бросил последний взгляд на женщину, которая не сдвинулась с места, по-прежнему безмолвно наблюдая за мной. — Лили расстроится, если вы погибните, — серьёзно заметил я. — И для собственного блага ни с кем, кроме неё, не говорите про меня. — Капитан! — снаружи послышался голос Паскаля и приближающийся звук нескольких пар ног, и я поспешил уйти. Будет лучше, если они не зайдут в дом и не увидят женщину, иначе мне будет сложно объяснить командованию, откуда внутри поселения взялись трупы моих людей, если драки с рыцарями здесь не было. Да и Паскаля было жаль — единственный толковый лейтенант под моим управлением. Быстро собрав оба отряда, я поднял их по коням и по широкой дуге повёл через опорный пункт. Желания кидаться на врага вслепую, не зная их количества и расположения, у меня не было. Уже наверху, оценив ситуацию и обматерив разведку на чём Свет стоит за то, что проспали приближение конницы, я отправил в Некросити записку с некро-ястребом: нужно было подкрепление и прибытие защитников. А сейчас у меня было только три отряда нападающих и четыре катапульты против семи отрядов рыцарей. Уверен, их катапульты тоже прибудут, но позже. Они замедляли рыцарей, поэтому всаднико