висел меч, очевидно принадлежавший мужчине. Я стоял перед портретом как громом поражённый, когда у меня за спиной раздался тихий вскрик, и я резко развернулся, выбрасывая вперёд руку с мечом. Там оказалась низенькая немолодая женщина в синем платье и чепце. Прижав руки к груди и сжимая в ладонях позолоченный диск с выгравированным на нём знаком Света, она с ужасом смотрела на меня, пятилась нетвёрдыми шагами и качала головой, словно отказываясь верить тому, что видела перед собой. Я запоздало вспомнил, что скинул свой капюшон, увидев портрет, и, конечно, она видела, насколько мы с ним похожи. — Невозможно. — Я скорее прочитал по губам, чем услышал, и скривил губы. Вот именно: невозможно. Рыцари Света не могли стать немёртвыми, никогда и ни при каких условиях. Даже части освящённых тел не годились для реставрации, что уж говорить о них целиком. — Уверены? — едко спросил я, на мгновение вспомнив, что такое эмоции. Что существует ещё что-то, помимо ярости и ненависти, которые я обычно испытывал и которые вели меня вперёд по жизни. Красное марево снова поддернуло взгляд, но было в нём что-то иное, непривычное, не такое, как обычно. Мой взгляд упал на расположенное рядом зеркало, и я увидел, как нечто алое выступило из глаз и теперь катится по щеке алым росчерком. Я недоумённо поднял свободную руку и осторожно коснулся лица, смазывая это, снял на пальцы и рассмотрел. Я бы сказал, что это была кровь, если бы думал, что она ещё сохранилась в моём теле. Ещё одно невозможно на сегодня. — Как Лили? — зачем-то спросил я, рассматривая алые пальцы. Я был уверен, что это та самая бабушка, о которой мне рассказали столько историй. — В-в-в сто-столице, — пролепетала женщина, и я кивнул. Хорошо. Пусть там и остаётся. Иначе я доберусь до неё. Иррационально, мне бы не хотелось, чтобы она попалась мне, потому что я совсем не был уверен, что не убью её, едва увидев. Там она в безопасности от меня. Пожалуй, теперь я действительно был тем самым злом, которое она когда-то упоминала. Я хотел было наконец-то узнать у женщины, что же это за портрет такой и чей он, прежде чем убить её, но где-то вдалеке воздух разрезал характерный свист летящего снаряда и прогремел удар. А потом снова. Подвесная люстра на потолке закачалась, и сверху посыпалась пыль. «Рыцари Ордена Света. И совсем рядом, — понял я по тому, как близко вёлся огонь. — Они там спят, что ли, в поддержке? Какого Света они допустили их так близко к поселению? Надо уходить». Я не удержался от усмешки: какая-то неведомая мне сила хранила как Лили, так и её (очевидно) бабушку, складывая события каждый раз таким образом, что убивать их мне казалось нерациональным. Впрочем, это только на время. — Вам не выжить здесь, — предупредил я женщину, доставая кинжал и направляясь к портрету. — Сейчас здесь рыцари Света, на которых придётся отвлечься, но мы вернёмся. Потратьте предоставленное вам время с умом. Я вырезал портрет из рамы, скрутил его и привязал к поясу. Первой подвернувшейся под руку тряпкой стёр с лица кровь. Пораздумав, я аккуратно снял со стены и меч. Коснувшись лезвия, отдернул руку: жжётся, зараза. Зато держать за рукоять, перемотанную толстой кожей, было вполне себе возможно. Внешне меч выглядел совершенно обычным, ничем не выдавая сути металла, и я подумал о том, что сейчас вполне смогу пронести его в Некросити незамеченным. Неплохо будет иметь в своём арсенале подобную игрушку. И я быстро заменил один из своих мечей на освещённый. Накинув на голову капюшон, я бросил последний взгляд на женщину, которая не сдвинулась с места, по-прежнему безмолвно наблюдая за мной. — Лили расстроится, если вы погибните, — серьёзно заметил я. — И для собственного блага ни с кем, кроме неё, не говорите про меня. — Капитан! — снаружи послышался голос Паскаля и приближающийся звук нескольких пар ног, и я поспешил уйти. Будет лучше, если они не зайдут в дом и не увидят женщину, иначе мне будет сложно объяснить командованию, откуда внутри поселения взялись трупы моих людей, если драки с рыцарями здесь не было. Да и Паскаля было жаль — единственный толковый лейтенант под моим управлением. Быстро собрав оба отряда, я поднял их по коням и по широкой дуге повёл через опорный пункт. Желания кидаться на врага вслепую, не зная их количества и расположения, у меня не было. Уже наверху, оценив ситуацию и обматерив разведку на чём Свет стоит за то, что проспали приближение конницы, я отправил в Некросити записку с некро-ястребом: нужно было подкрепление и прибытие защитников. А сейчас у меня было только три отряда нападающих и четыре катапульты против семи отрядов рыцарей. Уверен, их катапульты тоже прибудут, но позже. Они замедляли рыцарей, поэтому всадников перебросили сразу вперёд, а основные силы ещё подтянутся. — Сколько мы продержимся? — шелестяще спросил один из разведчиков, приближаясь ко мне. Я стоял рядом с инженерами, отвечающими за управление катапультами, и обсуждал с ними траекторию ведения огня, чтобы как можно сильнее задержать приближение рыцарей и разбить как можно больше их сил. — Около часа — точно, — ответил я, переглянувшись со старшим инженером, и получил его утвердительный кивок. — В поселении пахнет дышащими, — заметил разведчик, испытующе глядя на меня. Разведка приносила ценные сведения для построения стратегии, но в остальном была, с моей точки зрения, бесполезна. Их организмы, постоянно подвергающиеся влиянию кислорода, который они вдыхали, страдали от хронического некроза, который затрагивал в том числе и мозг, отчего нарушалась целостность их логического мышления, пропадало чувство страха или самосохранения. — Странно, — хмыкнул я, позволив себе усмешку и думая о том, что, пожалуй, был даже слишком хорошего мнения об их мыслительных процессах. — К чему бы это? Особенно если учесть, что ещё пару часов назад это было их поселение, а не наше. — От вас тоже пахнет дышащими, — не унимался разведчик, и я подавил желание достать клинок рыцаря, чтобы вспороть ему грудь и заставить заткнуться раз и навсегда. Глаза полыхнули красным. — Тоже странно, — повторил я, оскалившись. — С учётом, откуда я вернулся. В груди снова поднималось какое-то давно забытое рокочущее чувство, и я, поддавшись ему на мгновение, не выдержал и рассмеялся в лицо разведчику. Едва первые звуки смеха вырвались из груди, как я уже не мог остановиться. Свет побери, что же со мной произошло в этом поселении? Я же никогда не смеялся. Я ведь забыл, как это делается. Разведчик отступил, словно испугался. — Всё в порядке? — спросил Паскаль, приближаясь к нам и внимательно глядя на меня. Я знал, что этот малый без лишних разговоров вывернет разведчика наизнанку, стоит мне только указать ему. Тьма знает, что за счёты у него были с этим подразделением, но он их терпел только ввиду необходимости. Отчего нравился мне только больше. — Полностью, — я широко усмехнулся. Так широко, как никогда до этого, отчего обеспокоился на мгновение, не повредится ли лицо. Надо сказать, что с некоторых пор оно мне начало нравиться. Мысли снова вернулись к портрету и тому, что за человек на нём был. Недопустимо, чтобы это увидел кто-то ещё. Это вызовет гораздо больше вопросов, чем я насобирал ответов. Скрученное полотно продолжало висеть у меня на поясе, и я не собирался снимать его, пока не найду подходящее место для хранения. Как любит говорить Шелок: оторву и руки, и ноги, и голову любому, кто только сунется. По счастью, пока никто не задавал вопросов, хотя я был уверен, что разведка уже косилась в мою сторону, чуя запах дышащих, идущий от полотна и клинка. Вот почему один из них подошёл ко мне. — Расходимся по коням. Третий отряд тоже. — Мы останемся без защиты? — спросил старший инженер, и я кивнул. — До вас доберутся, если только будем разбиты мы. Я выманю их туда, — я указал место на карте, которое выбрал для боя. В стороне от поселения. — Мы не успели обойти все дома, поэтому в поселении ещё могут быть дышащие. Если повезёт, они попытаются покинуть его и пойдут этой дорогой, — я провёл пальцем по карте, указывая, где именно, — чтобы выбраться и добежать до леса за спины рыцарей. Тогда рыцарям придётся перебросить часть сил на их защиту. К этому времени они уже потеряют часть своих сил из-за катапульт, когда будут пытаться пробиться к нам. Поэтому получится три-четыре отряда против трёх, а это уже не так фантастически невозможно. — Мы просто так отпустим дышащих? — спросил Паскаль. — Мы просто так отпустим приманку, — уточнил я. — Иначе в ней нет никакого смысла. Но ты прав, надо создать видимость угрозы, иначе тоже не будет смысла. — Я впечатался взглядом в разведку, которая была сомнительной боевой единицей, но тут могла сгодиться. Убью двух зайцев один ударом: выпущу ту женщину из поселения и избавлюсь от тех, кто слишком много обращает внимания на то, на что не следует. — Выдайте им коней. Если из поселения побегут люди, пусть максимально открыто преследуют их, но не трогают, чтобы рыцари не потеряли причину разделиться. — Это не работа разведки, — осторожно возразил мне всё тот же разведчик, и я снова широко ему улыбнулся, буквально наслаждаясь работой своих мышц на лице. — Так напишите по возвращению на меня докладную в трибунал, — ласково посоветовал я. — Но сейчас ситуация чрезвычайная, и я, как старший по званию, ваш бог и господин на поле боя. Если желаете, то возразите мне, и я прикажу сворачивать силы и трубить отступлени