Труп десятый
Матильду так и не нашли, а во главе проекта поставили Снока — странного вида немёртвого с глазами навыкат и очень маленькой нижней челюстью, так что сразу было понятно — не его. Снок был первым заместителем Матильды, отличившимся помимо всего прочего такой скрупулёзностью и подозрительностью, что я не решился забрать портрет и меч оттуда, где они были. По следам пыли на полу я был уверен, что все мои вещи перетряхнули и не раз, но найти что-либо здесь теперь было невозможно. Обычный клинок, который я привёз после одной из вылазок, чтобы никто не удивлялся пропавшему мечу, пара кинжалов, разрозненные записи моих исследований дышащих по заданию Маэстро, несколько книг той же тематики и несколько смен одежды, предназначенных для путешествий. А в конце лета пришёл новый приказ Проклятого Короля: отправить меня в стан врага, раз уж Снок был не способен быстро повторить успехи Матильды и предоставить хотя бы пару новых возрождённых немёртвых. Так я узнал, кто именно обладал травянисто-цветочным запахом: Нарвим, призванная Королём для обучения меня искусству разведки.
— И всё же я бы предпочёл не дышать, — холодно возразил я на её призывы вдохнуть воздух.
— Но разведка предполагает вдыхание запахов, — настаивала она.
— Зачем? — в очередной раз спросил я. Этот диалог у нас повторялся по нескольку раз на дню уже в течение недели. — Мне вполне хватает моих глаз и ушей. Тем более что Матильды нет, Снок пока оставляет желать лучшего. Я ведь уеду не на один день, я уеду на два месяца. И если меня там догонит некроз, то это будет куда опаснее, чем если кто-то решит познакомить свой кинжал с моей спиной.
Нарвим зашипела, полыхнув фиолетовым огнём глаз, и начала доказывать мне необходимость запахов по новому кругу.
— И всё же я бы предпочёл не дышать, — безапелляционно возразил я. Пусть хоть пачками на меня докладные строчит, но она не заставит меня так легкомысленно относиться к своему организму. Кроме того, Нарвим не знала, что я уже научился чувствовать и различать запахи, пусть так и остается. Пусть думают, что этот навык есть только в разведке, а я лишь клинком могу махать.
Когда Нарвим не пыталась заставить меня работать с воздухом, наше с ней общение мне вполне даже нравилось. Она была прекрасным следопытом, знала, как взломать большинство замков и незаметно передвигаться даже на открытой местности, и отлично умела читать по ранам. Неудивительно, что они тогда обложили меня со всех сторон. Наверняка все возможные улики говорили не в мою пользу, особенно это касалось питомцев Матильды. Их я развесил по стенам, но вероятно их осмотрели и нашли резаные и колотые раны от клинка. Благо, я не дёрнулся тогда искать какое-то особое место, чтобы спрятать тело Матильды, а отправился тем маршрутом, который и без того пропитался моим запахом. Матильда тоже довольно часто посещала конюшни, проверяя состояние наших лошадок-спутников, так что и её запах в тех коридорах не был чем-то необычным. Почему следопыт не нашёл могилу, я не знал. Возможно, мне просто повезло. Или же это было как с Лили: всё известно, но меня почему-то до сих пор не казнили. Но не стоит об этом думать слишком много. Паранойя ни до чего хорошего не доводит. Каждый раз проезжая мимо могилы, я бросал на неё косой взгляд и был уверен, что её не тронули. Дёрн в том месте, где я снял его одним полотном, чтобы выкопать яму в земле, а потом закопать туда Матильду и снова накрыть почвой, словно одеялом, немного просел. Я не был уверен, насколько сильно должен был просесть дёрн на месте могилы, но, кажется, в целом это было нормальным. Разглядеть меч и портрет среди веток было почти невозможно, но я знал, что и они на месте. Не видел их, но знал. Не позволял себе думать иначе. Там — и точка.