Где-то вдалеке послышались шаги, разрушая все мои планы. Мелкие веточки ломались под чьей-то лёгкой поступью, и по характерному сбитому ритму я догадался, кто это был, поскольку бывал с ним в одном отряде довольно часто.
— Спрячешься там, — указал я на небольшую ложбинку за берёзами, откуда девочка не увидела бы, куда мы уйдём, и где не увидели бы её. — Не дыши и не шевелись, — предупредил я, поднимаясь на ноги. Ухватив её за шкирку, я легко поднял девочку в воздух и опустил за деревья, чтобы она не шумела, ползая по земле. Девочка прижала к себе корзинку одной рукой, а второй испуганно зажала себе рот и нос. Я удовлетворённо кивнул ей.
Поскольку немёртвые не дышали, для многих из нас звук дыхания был довольно хорошо заметен, выбиваясь из размеренного шума ветра, воды или чего-нибудь ещё. Те, у кого был хорошо развит некромантами слух, слышали и биение сердца, но тот, кто шёл сюда, был не из них. Впрочем, дыхание он умел различать гораздо лучше меня, поэтому нужно увести его в сторону как можно скорее. Иначе девочку могут убить, и я никогда не узнаю что-либо о своём прошлом.
Не убирая кинжал на всякий случай, я двинулся навстречу шагам, оставляя берёзы с девочкой за спиной. Я нарочито громко шагал, чтобы быть услышанным, и почти улыбнулся, когда шаги впереди затихли. Я ещё не знал, как буду потом искать эту девочку, но сейчас она была единственной ниточкой, соединяющей меня и моё прошлое. С момента моей смерти прошло не больше семи лет, ей на вид около десяти. Интересно, помнит ли она меня? Знает? Или просто удивилась сходству? Но как она так быстро заметила это в темноте? Я сам не разглядел, пока она не сказала.
— У-у-у, — поприветствовал голос впереди, и из-за деревьев мне на встречу вышел Велок. У Велока была вырвана нижняя челюсть, поэтому говорить он не мог, только мычал. Мясистый черный язык свисал вниз. Сочащиеся из тела зелья, призванные притормозить стремительно развивающийся некроз, капали с него ему на грудь. По всем правилам Велок должен был попасть в ряды бытовых работников, но показал удивительные способности к выслеживанию и боевым искусствам, отчего ему разрешили доучиться до конца. Теперь, если ему не удастся выслужиться, некроз уничтожит его способности к передвижению. Его левая нога уже довольно сильно пострадала, отчего Велок заметно прихрамывал, но всё ещё умел тихо передвигаться, не оставляя рыцарям шансов заметить его раньше положенного времени.
Шелок и Велок были с одной виселицы и из-под руки одного и того же некроманта, работавшего над ними почти одновременно. Шелок любил называть Велока своим названным братцем и как будто даже помнил что-то про его прошлое, но не распространялся. Одно время Велок довольно много ходил за ним по пятам, пытаясь что-то выяснить, но из-за того, что он не мог говорить, а только мычал, Шелок делал вид, что не понимает, чего от него хотят и только отшучивался. Благодаря своей памяти он сохранил в себе много черт, присущих дышащим, чем иногда сбивал с толку немёртвых в Академии, для большинства которых эмоции, шутки и живое общение были чем-то недоступным.
Шумно потянув воздух носом, Велок огляделся вокруг, и я подавил желание вытереть левую руку об одежду. Мог ли на мне остаться запах девочки всего от пары прикосновений?
— Мы на самой границе. Дышащие близко, — бесстрастно подтвердил я. — Надо уходить.
— У-у-у? — вопросительно потянул Велок, возвращаясь взглядом ко мне.
— Думаю, если мы оба здесь в этот час, то мы за одним и тем же.
Велок секунду смотрел на меня замершим взглядом, потом кивнул и спрятал в ножны кинжал, который до этого я не заметил в его руке. Впрочем, я тоже пришёл не с пустыми руками и убрал оружие вслед за ним. Тихо ступая, мы двинулись почти бок о бок в сторону входа в тоннель. Я старался не слишком спешить, чтобы Велок был чуть впереди, но быстро сообразил, что он делает то же самое. Тогда я задумался, насколько подозрительным будет выглядеть моё поведение, если я замедлюсь, чтобы не обгонять его? Сосредоточившись на боковом зрении, я немного напрягся. Будь это обычный дышащий, я бы просто перерезал ему горло и оставил в канаве, но простой металл не мог убить никого из нас, а святыми клинками мы не пользовались по вполне понятным причинам: нам было запрещено. Всё освящённое оружие, какое мы находили, передавалось Высшему Магистрату, и за этим строго следили.
Добравшись до скрытого входа в тоннель, мы нырнули вниз, и я едва удержался от того, чтобы не повернуться и не посмотреть на прощание в ту сторону, где среди корней берёз оставил странного ребёнка. Найду ли я её? Рискнёт ли она снова прийти сюда? Убью ли я её?