Моя свеча догорела и погасла, устремив вверх длинный тонкий шлейф дыма. Я бы с удовольствием поковырялся здесь ещё: поискал бы информацию о том, из чего ковались мечи рыцарей, что делали с самими рыцарям, почему части их тел не подходили для пересадки, попытался бы найти что-то о Проклятом Короле, нашёл бы состав Епархии, чтобы потом скрупулёзно вычёркивать оттуда каждого, кого убью... Но я решил, что пора уходить: без свечи я как без глаз. Я закинул на спину мешок, который ощутимо потяжелел, и подумал, что взял слишком много. Когда ключ снова провернулся в замке, я двинулся к выходу. В архив вернулись уже знакомые мне брат Уорен и брат Алекс. Их быстрые шаги рассекли тишину архива.
— Невозможно, чтобы он уже был здесь! — горячо воскликнул брат Алекс, в руках которого снова был тот самый механизм, напоминающий ежа. Он запыхался, спеша со своей нелёгкой ношей. — Ваша поисковая машина, верно, сломалась, покуда стояла здесь в темноте и пыли.
— Маловероятно, — мрачно отозвался брат Уорен.
— Но его бы кто-нибудь заметил, — настаивал на своём брат Алекс. — Я понимаю, что брат Антонио напуган его появлением в своём храме, а ваша машина активно указывает на Епархию, но Виктор не мог проникнуть сюда. А как же патрули? Ни одна живая душа не пробралась бы мимо них.
— В том-то и проблема, что он не живая душа, — возразил брат Уорен. — Как вы и сказали ранее, Виктор был крайне своевольным. В его характере было пренебрегать правилами безопасности и действовать вопреки утверждённым рекомендациям. Именно поэтому он и был выбран. Саботажник, постоянно сомневающийся в приказах и вечно ищущий крупицы Света даже в тех, кто давно поглощён Тьмой. Не забывайте и то, что он единственный, кто встал из первого поколения — это должно что-то значить.
Я усмехнулся, поскольку они снова говорили обо мне: какая прекрасная характеристика. Они выбрали для проекта «Адам» не просто отчаявшегося мужа, который был согласен на всё, лишь бы заглушить горечь потери. Они без сомнений выбрали того, кто может умышленно пойти поперёк приказам. Умно. Интересно, чем они привлекли остальных?
Я заинтересовался механизмом, который нёс брат Алекс. Очевидно, с его помощью каким-то образом можно производить поиски и довольно точные, учитывая, что они знали, что я в Епархии. Брат Уорен нёс чемоданчик с кровью, следовательно, она играла какую-то роль в поисках. Но времени искать ещё и эти сведения у меня не было. Я бы с удовольствием прижал этих двух толстячков к стене и выпотрошил из них всё, что они знали, но не сомневался, что по тревоге уже подняли всю охрану и она рыщет в поисках меня по всех Епархии. Во всяком случае, я сам сделал бы именно так, если бы узнал о проникновении лазутчика. Так что придётся просто удовлетвориться простым знанием, что у Епархии есть возможность поиска, и быть предельно осторожным. Кроме того, сейчас они подойдут к стеллажу и увидят, что там копались, поэтому надо было срочно уходить. Я пропустил святых отцов к тому месту, куда они спешили, и бесшумно двинулся к выходу, поправив лямку мешка, который непривычно оттягивал плечи назад. Ключ святые отцы по своей глупости оставили в дверях, поэтому я без зазрения совести запер их, не интересуясь, как скоро им удастся выбраться. Ключ я выкинул в противоположном направлении от того, куда собирался. Идти тем же путём, каким я добрался сюда, было безумием, поэтому я начал искать дорогу вниз, поминутно прислушиваясь. Вдыхать запахи, чтобы понять, какой коридор использовался давно, а какой — совсем недавно, я не рискнул. В груди и без кислорода было всё плохо. Я осторожно продвигался вперёд, полагаясь только на свои глаза, уши и чутьё, а также на ветерок, который едва заметно скользил под самым потолком, и скоро добрался до нижних уровней подземелий, связанных с канализацией. Здесь было довольно сыро, поэтому я рискнул вдохнуть воздух и тут же скривился: пахло тиной, плесенью и грибком — нужно было выбираться как можно быстрее, пока я не превратился в желе. Я не знал, куда меня приведёт эта дорога и который сейчас час, поэтому аккуратно заглядывал за каждый люк, который встречался мне на пути, чтобы случайно не наткнуться на кого-нибудь. Наконец, спустя некоторое время, мне удалось добраться до широкой сливной трубы где-то за городом. Решётка заледенела, не желая открываться и выпускать меня, но я всё-таки сумел выбить её и выбрался под слабые солнечные лучи короткого зимнего дня. Мои ноги промокли, а сапоги требовалось заменить, если я собирался ходить самостоятельно и в дальнейшем, поэтому я подкараулил какого-то бродягу, оглушил и раздел, оставив валяться в снегу почти голым. Кажется, это было опасно для его здоровья, но возиться с ним было совершенно некогда. Время играло против меня.