Ненасытно
Мелани Харлоу
«Самая богатая любовь та, которая подчиняется арбитражу времени.»
Лоуренс
1
Ноа
Её звали Дотти, ей было за девяносто, и она была тем, кого в департаменте шерифа мы называли «частым гостем».
Почти семь вечера в пятницу, когда я подъехал к её дому. Смена была тянущейся, в основном это были обычные остановки транспорта да пара вызовов, не требующих экстренного вмешательства, но для маленького городка вроде Хэдли-Харбора это было в порядке вещей.
Дотти определённо была неэкстренным случаем.
Она позвонила в 911 — в этот раз — потому что была уверена, что кто-то проник в её дом этим днём, пока она была в супермаркете, и хотя вор ничего не украл, он успел передвинуть мебель в гостиной. Я даже не включил мигалки.
— Я быстро, Ренцо.
Оставив своего верного малинуа — бельгийскую овчарку, в багажнике — выражение на его лице говорило, что он был не в восторге от этого — я вышел из машины и направился к двери. Из окна Ренцо следил за мной, как ястреб, как всегда, но в этом вызове не было ничего опасного.
Тем не менее, было приятно знать, что он всегда прикроет меня.
Я постучал в дверь традиционного двухэтажного кирпичного дома, и меньше чем через десять секунд она открылась. Дотти Дженсен широко улыбнулась, демонстрируя свои зубные протезы. Видимо, она подглядывала через окно.
— О, привет, заместитель МакКормик. Я надеялась, что это будете вы.
— Здравствуйте, миссис Дженсен. Это я.
Она заглянула через моё плечо на улицу, где стояла моя машина с собакой.
— А вы не взяли своего пёсика?
Тот же вопрос каждый раз. Я глубоко вздохнул и ответил. Снова.
— Он всегда со мной. Но сейчас в машине.
— Не будет ли ему жарко в машине?
— Вечер прохладный, да и в машине есть кондиционер.
— А не хотел бы он зайти?
— Почему бы мне не осмотреться, а потом, когда вы расскажете, что случилось, я выпущу его, чтобы вы могли поздороваться.
— Звучит замечательно, — сказала она, с нетерпением. — Заходите.
— Спасибо.
Она открыла дверь пошире и отошла в сторону, позволяя мне пройти в коридор. В доме было тихо, пахло смесью полироли для мебели и чем-то, что она готовила на ужин.
— Могу предложить вам что-нибудь? Лимонад? Печенье? Или, может, ужин? Я сегодня купила на мясной лавке отличные свиные отбивные и пожарила их на ужин. Вам нравится с яблочным соусом?
— Нет, спасибо, мадам.
Хотя живот начинал напоминать о себе, я решил придерживаться процедуры. Одинокая старушка Дженсен будет держать меня здесь часами, если я дам ей волю. Мне её было жаль — её муж, с которым она прожила больше шести десятков лет, умер всего несколько месяцев назад, и я всегда старался уделить ей немного больше времени, если мог. Но у меня смена заканчивается через двадцать минут, и я хотел успеть домой к третьей игре Мировой серии.
Из прихожей я взглянул в гостиную справа и в столовую слева. Каждая комната выглядела точно так же, как в прошлый раз, когда я был здесь.
— Я так понимаю, вы уверены, что кто-то проник в дом?
— О, да. Я уверена в этом.
Миссис Дженсен сложила свои искривлённые пальцы и широко раскрыла глаза. Морщины на лбу увеличились.
— Расскажете, что случилось?
Она кивнула и улыбнулась, как будто я только что короновал её королевой Англии.
— Да, видите ли, я была в городе за покупками — брала жаркое, потому что сын Джордж должен приехать в гости, а его жена, Сью, так и не научилась готовить жаркое, как я её учила. Но Сью была одной из тех карьеристок, понимаете, и, думаю, её особо не волновало, что она ставит на стол вечером. — Она понизила голос и заговорила шёпотом, поднеся руку к лицу. — Сью была не самой хорошей домохозяйкой, если уж говорить по правде, но что поделать, с кем наши дети связались. У вас есть дети, дорогой?
— Нет, мадам. — Я готовился к неизбежному продолжению.
— Почему нет? Разве ваша жена не хочет детей?
— У меня нет жены, миссис Дженсен.
Что я ей уже, наверное, раз пятьдесят говорил, и каждый раз она реагировала одинаково.
— Нет жены? — Она отпрянула. — Да вам уже, наверное, под тридцать, заместитель МакКормик.
— Тридцать три, мэм.
— Тридцать три! Мистер Дженсен и я уже были женаты двенадцать лет, когда ему исполнилось тридцать три. И у нас было четверо детей. Всего шесть, знаете ли.
— Знаю.
Я подумал о холодном пиве, что ждёт меня в холодильнике, и сдержал желание посмотреть на часы.
— А мы были женаты шестьдесят семь лет, прежде чем он ушёл. Он умер прошлой весной. Девятого апреля.