Я рассмеялась.
— Спасибо, девочки. Иногда трудно поверить, что то, что я ищу – что бы это ни было, – существует где-то там. Мне уже тридцать три, — тридцатипятилетняя Эйприл кашлянула, и я взглянула на неё с сочувствием, — и я чувствую, что была близка к тому, чтобы найти своего человека, но не смогла заставить всё работать. Но вы даёте мне надежду. Я не сдамся.
— Молодец, — Фрэнни посмотрела на телефон и вздохнула. — Мне, наверное, пора. Мак переживает, если я долго не возвращаюсь. Он слишком заботлив.
— Ооо, — сказала я. — Как мило.
— И ещё горячо, — добавила Эйприл.
— Да, это так, — Фрэнни захихикала и понизила голос. — Я собираюсь разбудить его для второго раунда.
Мы с Хлоей и Эйприл завистливо вздохнули, попрощались с ней, и попросили одного из барменов проводить её до парковки. Хлоя с Эйприл ушли чуть позже, а я, пожелав всем спокойной ночи, направилась по коридору от лобби, который вел к частному крылу нашей семьи.
Дом был тёмный, но мама оставила мне одинокий свет в коридоре на втором этаже у моей комнаты. На комоде были сложены свежевыстиранные полотенца, у изголовья лежала дополнительная одеяла, а на подушке записка.
«Так счастлива, что один из наших маленьких воробушков вернулась в гнездо. Любим тебя!»
Я улыбнулась и отложила записку в сторону, приготовилась ко сну и забралась под одеяло. Было одновременно странно и уютно находиться здесь, в темноте, в своей старой комнате. Тысячи воспоминаний пронеслись в голове – как я переживала из-за экзаменов или соревнований по кроссу на следующий день, как волновалась по поводу своей кампании на пост президента студсовета, как думала, что моя влюблённость в какого-то парня будет вечно безответной.
Я перевернулась на живот. Я встала рано и должна была бы быть усталой, особенно после всего того вина, что я выпила, но не была. Если бы мне было снова семнадцать, я, наверное, спустилась бы вниз и позвонила Ноа.
В подростковом возрасте у нас было бесчисленное количество разговоров до поздней ночи, я обычно сидела на полу в кладовой, куда забирала телефон, чтобы никто не услышал, а Ноа был на диване в подвале у родителей. Независимо от того, насколько меня что-то тревожило, его голос успокаивал меня. И, как правило, после того как мы заканчивали разговор, я могла заснуть.
На мгновение я подумала о том, чтобы встать с кровати и взять свой телефон, но потом передумала. Я не знала, какой у него график работы, а было уже за полночь – ему не стоило терять сон только из-за того, что я чувствовала тревогу. И кто знает, может, он был с кем-то. Всё-таки суббота. Он не упоминал, что встречается с кем-то серьёзно после Холли, но это не значило, что он ведёт одинокое существование.
Я вспомнила его предложение вчера вечером взять меня на «прогулку, чтобы оценить моё вождение и управление», и рассмеялась в подушку. Не могла дождаться встречи с ним. Я знала, что он заставит меня улыбаться.
Он всегда это делал.
5
НОА
Я работал всю субботу с семи утра до семи вечера, но в воскресенье был выходной.
Проснувшись около шести, как обычно, я решил воспользоваться тёплой осенней погодой и отправился на пробежку с Ренцо по одному из моих любимых маршрутов. После этого мы позанимались отработкой команд в ближайшем парке, который в это раннее утро был пуст, как я и хотел. Ренцо был хорошим псом (в основном), но он всё-таки был животным, и его обучили кусать. Я никогда не рисковал рядом с незнакомцами.
С течением времени парк становился всё более людным, и любопытные прохожие подходили поближе. Я был потный, усталый и ужасно голодный, но велел Ренцо лечь, чтобы дети могли подойти и погладить его, сделать фотографии. Это тоже часть моей работы — быть частью сообщества и заставлять людей чувствовать себя в безопасности и в добродушной обстановке.
После парка я направился к маме за едой. По воскресеньям она всегда готовила для всех завтрак после того, как возвращалась с мессы. Там были моя сестра с семьёй и Ашер — он всё ещё жил с мамой. Когда-нибудь он будет жить со мной.
Я припарковался за машиной сестры перед домом и пошёл через заднюю дверь, которая вела в большую, захламлённую кухню. Мама жарила яйца на плите, а моя сильно беременная сестра вставляла хлеб в тостер, намазывая тосты маслом, как только они выскакивали. Как всегда, свет был приглушён, из-за чувствительности Ашера к яркому освещению, но его я в комнате не заметил.
Ренцо сразу же взволновался, как только увидел детей, которые с радостью бежали к нему.
— Можно я возьму его на двор, дядя Ноа? — спросил Харрисон.